- Про уговор не забудь! – рычит Лев, нехотя двигаясь наружу.

- Я не обижу девочку. Она мне кое-что должна, Лев. Но об этом позже.

* * *

Лалу я не видела давно. Со дня той самой трансплантации. Девушка в коме. Вроде она приходила несколько раз в сознание, но потом ее состояние ухудшилось. И теперь она лежала, подключенная к аппаратам жизнеобеспечения, прикрыв глаза, ни на что реагируя. Темноволосая. Худая. Истощенная. Кожа ее приобрела желтоватый оттенок, хотя она смуглая, такая же как шакаленок и Ашотджан. Гены свое берут.

В общем, на вид девушка в плачевном состоянии, и судя по тому, что ей снова нужно переливание, так оно и есть на самом деле. Мне жаль ее. Несмотря на то как со мной обошлись ее родственники, жаль. Ее жизнь целиком зависит только от меня. Это странное чувство. Пугающее одновременно, и какое-то возвышенное. Ответственность, словно. Хотя она чужой человек мне. Почему я должна нести за нее ответственность? Это глупо. Но тем не менее, отделаться от этого ощущения я не могу. Да и выбора у меня совсем нет. Хоть добровольно, хоть принудительно, но меня заставят делиться с ней кровью и всем остальным, если понадобиться.

Подозреваю, что особой надобности забирать у меня кровь прямо в палате у Лалы нет, тут скорее воспитательный момент. Чтобы я прочувствовала свою значимость для девушки. Свою нужность. Старый лис хитер. Очень хитер и умен. Тут у него не отнять.

- Ложитесь. – Вадим тут как тут. Налаживает иглу катетера. Я жмурюсь. Не смотрю. Мне неприятно и хочется чтобы все это побыстрей закончилось.

Льва в клинику не пустили. Он обещал ждать меня у ворот. Ашотджан пообещал ему мою полную безопасность.

Хорошо, что кровь у меня берет Вадим, а не этот мразеныш. Второго такого унижения я бы просто не выдержала!

- Процедура займет несколько минут. Я буду за дверью – привычно отводит глаза Вадим.

Мне все равно. Молча лежу с прикрытыми глазами. Но вскоре мне приходится их открыть.

- Ну, здравствуй, Ангел! – в дверном проеме, оттеснив собою молодого врача, нагло ухмыляется… Джамаль.

Я напрягаюсь всем телом. Пытаюсь подобраться, но с иглой в вене, и отходящими от нее трубками сделать это проблематично.

- Убирайся отсюда, я буду кричать!

- Не напрягайся, Ангел! – Джамаль прикрывает за собой дверь, - Я с миром пришел. Просто хочу поговорить.

- Нам не о чем говорить! – выкрикиваю я, - Видеть тебя не хочу!

- Но почему, Ангел? – Джамаль подходит к больничной койке, демонстративно поправляет кобуру пистолета на поясе джинсов.

Красуется, сволочь. Не угрожает, нет. Но показывает, кто здесь хозяин положения. В изнеможении прикрываю глаза, чтобы хоть как-то, хоть визуально отделиться от этого больного молодого ублюдка.

- У тебя красивые глаза, Ангел! Не закрывай их. – Джамаль дотрагивается до моей скулы.

Я вздрагиваю от этого прикосновения. Но его палец не останавливается. Проводит по губам, надавливает на нижнюю, чуть приоткрывая ее.

- И губы красивые…

Кусаю его. Что есть силы сдавливаю челюсти. До крови. Чтобы неповадно мрази было руки распускать!

- Сука… - шипит Джамаль, а потом, ухмыляясь подносит окровавленный палец ко рту. Слизывает выступившие капли. – Необузданная, страстная, сексуальная! – комментирует он. – Хочу тебя так, что яйца сводит!

- Джамаль, тут твоя сестра! – пытаюсь воззвать к его разуму хоть немного. – Постыдись ее!

- Мне нечего стыдиться – хмыкает он. – Лалка - овощ. А ты живая. И желанная для меня!

- Лев убьет тебя! – шиплю сквозь зубы совершенно искренне.

- Нахер Льва! – Джамаль устраивается на моей кушетке поудобнее.

Нависает надо мною на руках, отлично зная, что с трубками в вене, я никуда от него не денусь. Опускает свой длинный нос с горбинкой и с шумом втягивает запах с моих волос.

- Извелся весь, Ангел! Душу ты мою украла, ведьма! Хочу тебя так, что член сейчас взорвётся!

- Найди себе другую куклу! – свирепо рычу ему в лицо.

- Нах*й мне другая?! – его глаза, бешенные, дурные, с бесовской поволокой совсем рядом. Он жадно рассматривает мое лицо, мои губы, точно хочет наброситься на них. – Мне ты нужна, Ангел! Ты! Давай попробуем, пожалуйста!

- Что попробуем? – вот тут он меня удивляет.

- Отношения попробуем! Я могу быть другим, вот увидишь! – глаза его сверкают ярче, голос сбивается от волнения. – Я нежным буду с тобой. Идиотом был до этого! Силой взять хотел. Потому что разум мой мутило рядом с тобой. Хотел тебя до безумия, вот и крыло! Я добрым буду, Ангел! Нахер тебе этот Лев? Его деньги? Так у меня знаешь, сколько их? Я могу весь город кинуть к твоим ногам! Ты ни в чем не будешь нуждаться! Лалке я другую девку найду, а ты моей будешь!

Я ошеломлена его словами. Это все конечно неожиданно, но не менее мерзко от этого.

- Я беременна от Льва. А тебя я ненавижу, Джамаль!

- Родишь, раз беременна! – горячится шакаленок. – Я воспитаю. Как своего. А потом еще мне родишь. В жены тебя возьму, Ангел. Не в первые, конечно, Азамату это не понравится, да и целкой должна быть первая жена. А ты второй будешь!

- Угу, любимой! – не могу удержаться от сарказма.

- Самой любимой, Ангел! – не чувствует моей колкости Джамаль. – Я из гор себе первую возьму, забитую. Чтобы из квартиры вообще не выходила, чтобы слово, сука, мне поперек боялась сказать! А жить я с тобой буду, Ангел!

- Пусти, Джамаль! – стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно более увереннее.

Шакаленок поднимается, смотрит на меня с надеждой.

- Твое решение, Ангел?

- Джамаль, неужели ты думаешь, что после всего, что ты сделал со мной, я соглашусь строить с тобой какие-то отношения?!

- Я делал это, потому что хотел твоего внимания, Ангел! Не знал я, как лед твоего пренебрежения ко мне пробить!

- Пытаясь зажать в углу и изнасиловать, оскорбляя последними словами? Ты, правда не знал, как по-другому добиться внимания? Не надо Джамаль. Не ври. Ты – садист. Ты – страшный человек! Ты еще хуже, чем твой отец!

Кровь заметно отливает от его лица. Он бледнеет и отшатывается от меня, словно я ему по морде съездила. Как жаль, что по правде е съездила!

- Значит, нет? – в голосе его появляется металл.

- Никогда в жизни!

Джамаль хмурится, прикрывает глаза, сжимает виски. А потом со всей силы бьет по системе кровосбора. Иголка чудом не вырывается из моей руки, но вздрагиваю я сильно.

- Значит так, с-сука! – шипит он, вмиг превращаясь в агрессивное животное, каким всегда и был. – Помнишь, ты меня ножом ударила? Отец тебе тогда наказание определил! Так вот, сука! Тридцать ударов плетью! Я потребую их! Немедленно!