коридора большую стеклянную дверь. Когда Йоран ее открывает, женщину обдает ледяным ветром, а ее влажная блузка мгновенно становится холодной. Хорошо, что хотя бы дождь на время прекратился.

Они выходят на большую прогулочную палубу, минуют ядовитое облако табачного дыма, витающее вокруг одной курящей компании. Подходят к бортику у самой рубки. Йоран прикуривает сигарету, прикрывая ее ладонями. Ветер треплет волосы Марианны, и она делает несколько глубоких вдохов, радуясь свежему воздуху. Йоран с удовольствием затягивается и неуверенно протягивает Марианне пачку с сигаретами, но она только мотает головой. Перед ними множество огней. Женщина завороженно смотрит на воду и белую пену вдоль борта. Паром с силой рассекает волны, слышится убаюкивающее гудение моторов. Где-то под водой находится каюта Марианны без окна, где она переодевалась к ужину. Женщина начинает дрожать от холода, и Йоран покрепче прижимает ее к себе.

Звук моторов изменился, и пол стать вибрировать сильнее.

– Чувствуешь, что мы замедляем ход? – Йоран показывает на огни впереди. – Скоро мы прибудем на Аландские острова.

– Но паром вроде бы идет в Турку. Это разве не Финляндия?

Марианна закусывает губу. Какие она говорит глупости!

– Мы делаем остановку на Аландских островах, чтобы на пароме могли продавать товары без пошлин. Тут действуют какие-то сложные правила европейского сообщества. – Йоран делает такую сильную затяжку, что табак трещит, как уголь. – И для жителей островов это тоже неплохо. Они зарабатывают на портовых сборах – каждый год здесь останавливаются тысячи судов. И к тому же многие из местных работают на паромах. Безработицы на островах почти нет.

Марианна молчит. Понимает, что ничего не знает об Аландских островах. Она как-то совсем не думала о них раньше. Они казались далекими и почти сказочными.

– Странно, однако, – говорит она наконец, – что всегда можно обойти правила, если очень захотеть.

– Да. Но жители получают не только деньги с паромов, но и часть проблем. Если кто-то дебоширит на борту, то его передают островной полиции. – Йоран усмехается. – Одного моего приятеля как раз высадили здесь через пару лет после крушения «Эстонии». Он позволил себе неудачно пошутить… Он пошел в душ одетым, а потом примчался в один из ночных клубов, мокрый до нитки, и закричал, что открылся носовой визор. Люди чуть с ума не сошли от страха.

Йоран, снова усмехнувшись, качает головой. Марианна смотрит на него во все глаза и вдруг понимает, что она намного трезвее, чем хотела бы.

– Самая тупая шутка из всех, что я слышала в жизни.

– Он был пьян, – поясняет Йоран, как будто это оправдывает глупость приятеля.

Разочарование поднимается из чрева Марианны, как желудочный сок, вызывающий изжогу. Волшебство, возникшее между ней и Йораном, рассеялось. И она видит по осанке мужчины, что он это понимает.

Марианна снова смотрит на пену внизу. Думает, что хорошо не знать, где на дне лежат «Эстония» и ее пассажиры и проходит ли «Харизма» в этом месте. Она опять размышляет о том, что такая огромная железная махина не должна держаться на воде, и, как ребенок, начинает бояться, что судно в любой момент само это может осознать. Женщина замечает, что думает о «Харизме» как об одушевленном предмете, а не как о груде металла, находящегося во власти человека. Ей кажется совершенно невозможным то, что человек в состоянии управлять таким огромным, многотонным монстром, сколько бы ни было у капитана приборов для этой цели.

– Как дела? – спрашивает Йоран.

– Мне кажется, что «Эстония» не предмет для шуток.

– Согласен. Это было идиотизмом с его стороны. Не надо было мне об этом рассказывать.

В голосе Йорона звучит искреннее сожаление.

– Да, не надо было. Или хотя бы не надо было смеяться над этим. Это не смешно. Это грубо и неуважительно к погибшим.

Йоран бросает окурок в воду. Марианна провожает его взглядом.

– Мне нелегко вести себя обдуманно, – говорит он, – я и мои друзья… мы такие… не очень благородные, что ли… Я редко встречаю таких женщин, как ты.

Он так долго молчит, что Марианна уже готова спросить, что он хотел этим сказать.

Наконец Йоран, откашлявшись, произносит:

– Ты женщина высшего разряда, Марианна. Мне нравится, что ты откровенна со мной. Прости.

И она прощает. Слова Йорана так трогательны, и Марианне не хочется оставаться одной наедине со своим разочарованием, это стало бы доказательством того, что поездка изначально была ошибкой. Она ждет приключений.

– Ты тоже меня прости. Я, наверное, все преувеличиваю. Дело в том, что один из моих друзей утонул на «Эстонии».

Ложь срывается с губ сама собой, Марианна даже не успела заметить, когда она успела ее сформулировать, и ей становится стыдно.

Она оглядывается вокруг, чтобы не смотреть в глаза Йорану. За ними возвышаются верхние палубы «Харизмы». Марианна видит людей у бортика на палубе над ними, над тем, что, как она предполагает, является капитанским мостиком.

– Мне правда страшно жаль. Это был очень близкий человек?

– Я не хочу сейчас об этом говорить. Да, я, пожалуй, хочу сигарету.

Йоран разжимает объятия, и сердце Марианны гулко бьется. Она слышит щелчок зажигалки под его ладонью.

– Ужасно себя чувствую. Я сморозил страшную глупость. – Йоран протягивает сигарету. – Я и мой поганый язык.

Марианна затягивается. Осторожно вдыхает дым. Удивляется, как это по-прежнему вкусно. Она не курила с… да, с какого года? С какого-то момента в восьми десятых. Она не начала курить, даже когда разводилась.

– Забудем об этом. Я не хочу вспоминать ту историю сегодня. Мне очень давно не было так весело.

– Значит, тебе все-таки весело? Со мной?

Марианна кивает и смотрит наконец Йорану в глаза.

– Отлично. Потому что вечер только начался.

«Балтик Харизма»

Всего лишь в сотне метров от них, тоже на пятой палубе, сидит на своем посту Буссе. Он пьет кофе из фарфоровой чашки с надписью: «Лучшему в мире дедушке». Ухмыляется, глядя на экран. У стены одного из коротких коридоров в кормовой части стоит молодая пара, не задумывающаяся о камерах видеонаблюдения. Юбка девушки задрана на бедра. Время от времени она отпивает из бутылки. Толчки иногда заставляют ее пронести горлышко мимо рта, и она смеется. На сероватом экране Буссе ее глаза выглядят пустыми и стеклянными. Буссе делает глоток кофе. Пока что только он наблюдает за парочкой со своего всевидящего наблюдательного поста. Толчки парня становятся сильнее. Девушка роняет бутылку. Все резко заканчивается. Парень застегивает брюки, девушка одергивает юбку, он целует ее в щеку. Она остается стоять у стены, пока он уходит по коридору.