Рэпп снова ткнул глушителем под ребра Шарифа.

– Как ты спишь по ночам? – угрожающим голосом спросил он.

– Что? – в полнейшем недоумении спросил Шариф.

– Ты меня прекрасно слышал, кусок дерьма. Как ты спишь по ночам? Ты думаешь о невинных людях, которых помог убить? Ты видишь их лица? – Митч сильно ткнул его глушителем. – Ты думал об их последних секундах… о том, как они отреагировали, когда взорвалась бомба в грузовом отсеке «Боинга семьсот сорок семь» на высоте в тридцать одну тысячу футов? – Рэпп увидел появившийся в глазах Шарифа страх.

– Я не знаю, о чем вы…

– Заткнись, – приказал Митч. – Я знаю, кто ты такой, и у меня нет желания слушать твою ложь.

– Но…

На этот раз Рэпп так сильно ткнул глушителем турка под ребра, что тот вскрикнул.

– Я хочу, чтобы ты знал только одно, – продолжал Митч. – Ты когда-нибудь думал о них? Хотя бы несколько мгновений испытывал чувство вины из-за всех тех людей, которых помог убить?

Шариф покачал головой и открыл рот, собираясь что-то сказать.

Рэпп не хотел слушать его ложь. Нажав на спусковой крючок, он направил пулю в грудь Шарифа. Турок хрюкнул и двумя руками схватился за грудь. Рэпп встал, снова приподнял правую руку, словно смотрел на часы и трижды быстро нажал на спусковой крючок. Все три пули вошли в нос торговца оружием. Экспансивные пули сконструированы так, что они увеличиваются в объеме в три раза после попадания в цель. Из затылка Шарифа вырвался розовый туман. Существенная часть его мозга попала на кусты, находившиеся за скамейкой. Рэпп вернул предохранитель на место и зашагал по тропинке, не испытывая ни малейших уколов совести.

Лэнгли, штат Вирджиния

Центр по борьбе с терроризмом находился в цокольном этаже здания старого штаба ЦРУ. Он недостаточно хорошо финансировался, не хватало персонала и оборудования, и центр был изолирован от большинства крупных игроков как с точки зрения расположения, так и отношения. Здесь трудились восемь усердных душ, если считать заваленного работой помощника администратора и Айрин Кеннеди, приданной группе в качестве эксперта по вопросам, связанным с арабами и исламом.

Кеннеди провела молодость, переходя с одного дипломатического поста на другой, но все они были связаны с Ближним Востоком и странами, говорящими на арабских языках. Ее отец имел документы дипломата, но на самом деле работал на ЦРУ.

Сейчас Айрин пересматривала особенно неудачный перевод, спущенный сверху из отдела разведки. Перевод был настолько плох, что она не выдержала, откинулась на спинку стула и посмотрела на своего коллегу, Эндрю Свенсона. Высокий блондин, выпускник Дартмутского колледжа, стоял, опираясь на стену, в ее небольшом кабинете и теребил свои вьющиеся волосы. Он не спал всю ночь, пытаясь понять смысл перехваченного сообщения.

– Если ты будешь так таскать себя за волосы, то скоро облысеешь, – сказала Кеннеди, не поднимая головы.

Свенсон опустил руку и попытался стоять неподвижно. Однако его терпение закончилось через полминуты.

– Это не имеет ни малейшего смысла, – заявил он.

– Дело в том, что перевод неправильный. – Айрин сделала еще несколько заметок на полях.

– Я и сам знаю.

Кеннеди закрыла папку и постучала по ней ручкой.

– Мне потребуется телеграфная лента.

Свенсон застонал, не в силах скрыть разочарования.

– Дерьмо.

Она посмотрела на название папки.

– В чем проблема?

– В извращенцах из Агентства национальной безопасности.

– Я и сама вижу.

– Мне очень повезет, если я получу ленту до Четвертого июля[11].

Кеннеди схватила лист бумаги с фирменным логотипом, написала на нем имя и номер, положила его поверх папки и вручила все вместе Свенсону.

– Позвони Кэти. Напомни, что она мне должна, и попроси прислать ленту в течение сегодняшнего дня.

– А если она скажет, чтобы я встал в очередь вместе со всеми?

В этот момент зазвонил телефон Кеннеди. Она посмотрела на маленький монохромный прямоугольный экран и увидела, что это Стэнсфилд.

– Не скажет. Я обещаю. А теперь отправляйся приставать к кому-нибудь другому. Мне нужно поговорить. – Айрин взяла трубку. – Доброе утро, сэр.

– Доброе утро. Не могла бы ты подняться наверх? Мы должны кое-что обсудить.

Кеннеди сразу уловила напряжение в голосе босса. Обычный человек ничего не заметил бы, но она очень хорошо знала Стэнсфилда и мгновенно насторожилась.

– Сейчас приду.

Кеннеди повесила трубку, заперла письменный стол и направилась к двери. Поднимаясь на лифте, она перебирала в памяти все операции, к которым имела отношение. Речь могла идти о любой из них, однако нельзя было исключать, что возникло нечто непредвиденное. Айрин очень надеялась, что речь не пойдет о новых проблемах. Кеннеди не знала, выдержит ли ее брак, если она будет работать еще больше. Она и так практически не виделась с мужем.

Айрин прошла через приемную кабинета Стэнсфилда. Его секретарша Мэг разговаривала по телефону и жестом предложила ей проходить. Кеннеди закрыла за собой дверь и увидела, что Стэнсфилд стоит у стола с картой, находившегося за его письменным столом, и изучает какой-то документ. Угловой кабинет был лишен каких-то индивидуальных черт, если не считать портрета жены и детей шефа, который он держал на письменном столе, тыльной стороной по отношению к посетителям. Как главный шпион Лэнгли, он никогда не забывал о тех, кто старался собирать любую информацию и чужие секреты. Три года назад Кеннеди провела небольшое расследование и составила длинный список медалей, орденских ленточек и наград, которые получил Стэнсфилд, начиная со Второй мировой войны. Однако ни одна из них не украшала ни его кабинет, ни стены дома. Томас Стэнсфилд был очень закрытым человеком.

– Пожалуйста, присаживайся, – сказал он, не оборачиваясь. – На столе есть чай, распоряжайся сама.

Кеннеди подошла к кожаному дивану, открыла коробку из бамбука и, выбрав зеленый чай, бросила пакетик в чашку и залила его горячей водой. Стэнсфилд пересек кабинет с листком бумаги в руке, уселся на стул справа от Кеннеди, подтолкнул к ней листок по поверхности кофейного столика из вишневого дерева, сложил руки и переплел пальцы.

Кеннеди закончила макать бумажный пакетик в кипяток и посмотрела на верхнюю часть листка. Как человек, который занимался оперативной стороной бизнеса, она прекрасно знала, что там написано. Это был код. Подобные листы постоянно циркулировали между посольствами и консульствами США по всему миру. Для шифровки применялись самые изощренные способы, изобретенные программистами и математиками. Обозначения в верхней части листа сказали ей не только о высокой степени секретности, но и об источнике, откуда была получена шифровка. Этот листок отправили из консульства США в Стамбуле. Кеннеди нервно сглотнула, изучая текст. Хамди Шариф мертв. Торговца оружием застрелили в парке, рядом с его домом.