Выйдя из лифта, мы ещё некоторое время в полном молчании петляли по коридорам, и чем дальше мы шли, тем сильнее там пахло химической ванилью. Наконец мы вошли в какую-то лабораторию, всю заставленную шкафами, набитыми папками с документами. Услышав, как за нами щёлкнул дверной замок, я вздрогнула.

Женщина повернулась к нам, скрестила руки на груди и довольно резко спросила:

– Зачем вы сюда приехать?

Краем глаза я увидела, что Бонски опять вытащил свою записную книжку, но решила, что с меня хватит его безмолвной таинственности.

– Мы ищем К.! – ответила я со смесью страха и раздражения. – Вам же Бонски сообщил об этом? Или он наплёл про нас что-то другое?

Женщина со вздохом опёрлась спиной на запертую дверь и посмотрела на меня:

– Да, именно это он написать. Что вы искать К.

Я выдержала её взгляд и тоже скрестила руки на груди:

– Ну и? Где же он?

Пару секунд в комнате царило молчание.

– Что ж... К. – это я, – наконец проговорила женщина. Теперь она показалась мне совершенно измученной. – Это я вам писать. Вы находить меня.

Глава 24

Камилла Моро – вот как по-настоящему её звали. Рассказывая, что ей известно о «вечных», она то и дело озиралась по сторонам, словно опасалась, что кто-то может неожиданно войти в помещение.

Камилла была личной секретаршей Сирелла де Ришмона. За последние годы она явно успела узнать о нём гораздо больше, чем ему бы хотелось, но не подавала виду и держала свои сведения в секрете.

– Но... как? – спросила я. – Как вам удалось столько всего узнать о «вечных»?

Камилла ещё раз огляделась по сторонам, затем набрала в лёгкие побольше воздуха и начала свой рассказ. Говорила она с милым французским акцентом, порой немного странно выбирая немецкие слова.

– Через меня ходит много информации. Нехорошие вещи. Чего «вечные» никак не понять, так это сегодняшняя техника. Все данные легко читать постороннему человеку. Куда легче, чем подумают. Например, я могу читать электронную почту мсье де Ришмона, потому что он просто не понимает, как её надёжно защищать. Хоть он и пытается шифровать тексты, но я уже давно здесь работать, поэтому мне легко разгадывать все его коды. – Камилла провела рукой по лбу и вновь недоверчиво посмотрела на дверь, будто в любой момент ожидала вторжения. – Вот только мне до сих пор никто не даёт веры. Хотя ничего удивительного – всё это казаться совсем невероятно.

– А что конкретно вы знаете о метеоритном порошке, который вроде бы удалось раздобыть Ришмону? – спросила я.

– Я точно не знаю, где он есть. Я не знаю тоже, как он выглядит и как работает. Но я знаю, что он может изменять все ароматы. И что последствия бывают ужасными! Однажды – давно – они уже пробовать один такой аромат на несколько людей. Тот аромат мог душить в человеке любовь. Мсье Ришмон был очень доволен как всё получилось.

Я судорожно сглотнула. Несомненно, речь шла об отце Матса и Леона, однако упоминание нескольких людей означало, что жертвой «Запаха нелюбви» тогда пал не он один – были и другие.

Леон снова сильно побледнел. Я бы с удовольствием избавила его от необходимости ворошить прошлое – но история постоянно возвращала нас к этим ароматическим экспериментам. И я была уверена, что они напрямую связаны с новым планом Сирелла.

– Среди подопытных был тогда человек по фамилии Янсен, верно? – тихо спросила я. Камилла наморщила лоб:

– Я лишь однажды смотреть список с фамилиями. Янсен? Хм... Bon, я думаю, да... Одного из мужчин звали именно так. После эксперимент мсье Ришмон пытался делать аромат, который сочетал бы это действие с другими. Он долго с ним работать. Боюсь, этот аромат будет ужасен! Он будет превратить человека в марионетку!

При мысли о том, что может сотворить с людьми такой аромат, у нас у всех перехватило дыхание от ужаса.

– Я не знаю точно, чего мсье Сирелл хочет добиваться, – продолжила Камилла, – но аромат, который не только лишать человека любви, но и сделать под чужим влиянием, может быть совсем опасным. Мсье де Ришмон хочет возвращать старый миропорядок, когда лишь выходцы из аристократических семей могли вершить судьбы – свои и чужие. Он называть таких людей «высокорождёнными».

– Но это же полный бред, – с отвращением скривился Леон. – А как этот мсье Ришмон планирует распространять этот аромат?

Камилла замялась, не решаясь ответить, но ей и не нужно было ничего говорить. Ответ я уже знала.

– Через комнатные освежители воздуха, – прошептала я, качая головой. – Матс рассказывал, что эти штуки уже стоят повсюду. И угадайте с трёх раз, что в них со дня на день начнут подмешивать.

Камилла кивнула мне:

– Если «Ансьен» и дальше так же хорошо продаваться, ему останется лишь наполнять флаконы новым ароматом.

Казалось, голова у меня вот-вот взорвётся от мыслей. Нужно непременно предотвратить такое ужасное развитие событий! А для этого придётся отнять метеорит у Сирелла и сделать так, чтобы его больше никто никогда не нашёл. Этот искрящийся порошок, позволяющий запахам влиять на окружающую действительность – всё, что нужно Сиреллу де Ришмону, чтобы реализовать свой план.

– И вы действительно не знаете, где может быть порошок? – нетерпеливо спросила я.

– Нет. К сожалению, я не знать, где он. – Камилла потёрла руки, словно озябнув, хотя в помещении было тепло. – Но если вы сказать, как он выглядит, у нас будет шанс его отыскивать.

– Он чёрный и сильно-сильно блестит! – с готовностью выпалил Бенно.

– Что ж! – Камилла вновь махнула нам рукой, приглашая идти за ней. – Я покажу вам, где мсье Ришмон производить свои аромат. Может быть, нам повезёт – как знать?

Мы прошли через две двери и наконец добрались до третьей, металлической. За ней кипела напряжённая работа. Два человека в белых халатах и защитных очках обслуживали отливающую холодным блеском аппаратуру из стекла и металла.

Камилла выпрямилась и пошла вперёд, сделав вид, будто проводит небольшой – и, наверное, производящей странноватое впечатление – туристической группе экскурсию по лаборатории. Бонски был на голову выше всего оборудования, а остальным приходилось вставать на цыпочки, чтобы хоть что-то разглядеть.

– Перед вами дистиллятор. А теперь проследовать дальше и осматривать лаборатории концерна