в шесть этапов. Столько же напастей они нашлют, чтобы уничтожить своё творение в случае, если двое из воплощений объединяться без третьего. Их кровь смешалась ещё раньше. А до вас дошли отголоски их объединения, и потому ваша сила воплощения рыдает вашей кровью, что это случилось без вас. Если мне не изменяет память, сперва начнёт стонать земля. Всё живое ощутит на себе её дрожь, почувствует её боль и разделит это вместе с ней. Следом придут слёзы. Это вода обрушит на землю всю себя, пытаясь унять боль земли и поддержать от потрясения… — она запнулась и задумалась. — Или нет, не слёзы, а дыхание…

— Достаточно, — не дал ей договорить голос отца. — В Гебирде изучение религии не принудительное, а по желанию. Мы не учили детей этой ерунде.

Отдёрнув платок, девушка обернулась и смутилась под суровым взглядом папы. Как давно он стоял там и слушал наш разговор? Да и какая разница? Виновато поджав губы, Яра ещё раз осмотрела моё лицо и удовлетворённо кивнула.

— И правда, я уже всё стёрла. Вам лучше как следует отдохнуть перед завтрашним днём, — проговорила ищейка. Она поднялась на ноги, подхватила пустой бурдюк и направилась к костру, где всё ещё что-то обсуждали Трей с Праем.

Мне хотелось вернуть девушку и попросить её закончить рассказ, что бы там дальше ни было, но суровый взгляд отца заставил прикусить язык и загнать это желание подальше. Честно признаться, я мало поняла из слов ищейки. Ведь понятия не имела, что за объединение и зачем оно. Вот о чём в первую очередь следовало спросить спутников.

— Как ты? — обеспокоенно поинтересовался отец, опускаясь рядом. — Может, нам всё же стоит вернуться в Гебирд и дождаться, пока сюда прибудет большая делегация представителей церкви? Эта троица не внушает мне доверия, — с недовольством в голосе предложил он.

Покосившись на ищеек возле костра, я уловила едва заметный поворот головы Прая, словно мужчина только что наблюдал за нами, но поспешил скрыть это.

— Зато мне внушает. — Хоть я совершенно не знала спутников, кроме отца, разве что, но почему-то была уверена в доверии к ним. Мне ещё сильнее захотелось поблагодарить наглеца за спасение. При всех недостатках он точно знал свою работу и делал её качественно. Только сейчас я увидела это в его поступках. — Я не поеду в Гебирд.

Тяжело вздохнув, отец поднялся на ноги и кивнул. Он собирался что-то сказать, но до нас донеслись отрывки беседы ищеек, перешедших с шёпота на повышенные тона.

— Это чушь собачья, Трей, и ты это знаешь. Если до этого дня у нас была куча времени, то теперь его нет, а твоё предложение…

— У нас нет выбора. Почти все наши запасы еды отправились в пропасть с экипажем. До ближайшего источника чистой воды несколько часов, если верить Джеку, а мы ещё даже не знаем, вернутся разведчики или нет. Ведь если нет…

— Я сам найду способ перебраться на ту сторону. К утру у тебя будет план. А пока я пойду, займусь пополнением наших запасов. Благо живности в этих лесах предостаточно, — злобно буркнул Прай и, не оборачиваясь на собеседника, направился к лошадям. Там, возле снятых сёдел, лежали уцелевшие луки и колчаны стрел, оставшиеся от гвардейцев. Подхватив всё, что ему нужно, мужчина скрылся в лесу по эту сторону дороги.

— Мне нужно отойти, — неуверенно пробормотала я, пытаясь не потерять Прая среди густой листвы кустов, что росли между высоких стволов уцелевших деревьев.

— Куда? — непонимающе спросил отец, проследив мой взгляд в сторону леса. Поднявшись на ноги, я отряхнула одежду от земли и сделала шаг, но папа перехватил меня. — Я пойду с тобой, — запротестовал он.

— Серьёзно? Я уже не маленькая. Лучше продолжай и дальше делать вид, что меня нет рядом, как делал во дворце, а не разыгрывай любящего отца, — возмутилась я, нахмурив брови.

Меня начинал раздражать такой контроль, ведь всё время, что я провела в Гебирде, у папы почти всегда не было на меня времени, а тут вдруг оно нашлось даже на поездку. Ах да, он здесь ради денег, а не моей безопасности.

Отец опешил. Он плотно стиснул челюсть, но кивнул, принимая моё решение, и направился к костру.

Поборов нахлынувшее волнение, я сжала руки в кулаки и уверенно ступила под кроны деревьев. Почти сразу меня обволокла ещё большая темнота, чем та, что царила в лагере. Свет луны не проникал через объёмную листву. Часть стволов покосилась и опиралась друг о друга, ещё больше пряча небо и сильнее погружая лес во тьму.

Удалившись от дороги достаточно далеко, я остановилась и попыталась осмотреться. Ну должен же мужчина комплекции Прая выделяться среди кустов и деревьев. Из меня явно вышел бы плохой следопыт или охотник, ведь ничего, кроме устрашающих теней и силуэтов рассмотреть не удалось.

Проведя рукой по лицу, я приподняла чёлку и подставила лоб едва заметному прохладному ветерку. Он обдал кожу и успокоил её, помогая раскрасневшимся от волнения щекам охладиться и вернуть естественный цвет.

Может, если я поблагодарю этого типа, он разговорится и закончит рассказ Яры о том, что означала кровь из моих глаз? Надежд на это мало, но если не он, то придётся искать компании девушки или Трея, а до утра такой шанс мне не представиться.

— Для той, кого хотят убить самые опасные люди во всём мире, ты слишком бесстрашно ходишь одна по лесу в темноте, — голос мужчины раздался прямо возле моего уха. От его дыхания кожу защекотало, а по телу пронеслась волна мурашек. Она вынудила меня обернуться.

Прай сразу поднёс палец к своим губам, прося не шуметь, и я не решилась ослушаться его. То, насколько тихо он передвигался, пугало.

— Но я не одна, я знала, что вы здесь, — отозвалась я.

— Если ты хотела остаться со мной наедине, могла просто прошептать, и я бы тебя услышал и подошёл.

— Вы так хорошо слышите? — осторожно спросила я, опасаясь снова вызвать его гнев.

— Слишком обострённый слух. Иногда преимущество, иногда слабость, особенно когда те, кого ты пытаешься спасти, орут прямо возле уха.

Я нервно сглотнула, вспоминая весь пережитый ужас.

— Простите, — едва слышно пробормотала я и виновато потупилась. — Буду иметь в виду, и в следующий раз просто прошепчу «спасибо» вместо того, чтобы таскаться по лесам в поисках вас.

Окинув его взглядом, я отметила, что сейчас чёрные предметы, некогда затыкавшие уши мужчины, свисали к плечам и покачивались на тех самых цепочках, продетых через отверстия в мочках. Выглядели они, как длинные подвески или серьги,