Лиам выпрямился, убрал руку от лица и уже вытянул её вперёд, выставив указательный палец в мою сторону, но тут ветви ближайшего к нам куста зашевелились, и оттуда выскочил здоровенный серый заяц. При виде нас он шарахнулся в сторону и понёсся вдоль кромки леса, подальше от лагеря и костра. Через секунду из-за соседних деревьев со свистом вылетела стрела. Она угодила зверю прямо в шею, отчего тот взвизгнул и рухнул на землю, вытянув задние лапки.

При виде мёртвого животного к горлу подкатила тошнота. Я отвернулась от жениха и, ухватившись за дерево, согнулась пополам.

Под нос мне сунули белоснежный шёлковый платок, точь-в-точь такой же, как тот, которым Яра умывала моё лицо. Приняв дар, я на всякий случай вытерла рот, выпрямилась и обернулась. Застывший в шаге от меня Прай с мёртвым зайцев в руке оказался сюрпризом.

— Одного будет маловато, но остальных вы распугали. Это вас от бесед с зарвавшимися лордами тошнит? — усмехнулся ищейка и, не дожидаясь ответа, спокойным шагом направился к костру. С той стороны к нам уже спешил отец, окинув суровым взглядом сперва Прая, а затем и Лиама, он оказался рядом и попытался без слов чем-то мне помочь, но я отмахнулась, выпрямляя спину.

Мало того что вчера я впервые увидела мёртвого человека, так сегодня ещё и стала свидетелем убийства животного… Это если не пытаться вспоминать раненых и погибших гвардейцев. Видимо моему желудку подобное зрелище в таком объёме за столь короткий срок оказалось не по вкусу.

Забыв о присутствии рядом Лиама, я ещё раз вытерла губы платком и направилась к костру в сопровождении отца. Там Прай уже занимался разделыванием бедного животного, и мне пришлось отвернуться, лишь бы не видеть этого зрелища. Звуков оказалось вполне достаточно. Плечи вздрагивали каждый раз, когда с той стороны раздавался какой-то хруст.

Лорд Мисткерл вернулся к нам чуть позже.

Отец неожиданно приобнял меня так, словно я не произносила своих слов в нашем последнем разговоре. Мы часто ссорились по поводу его занятости, но всё равно оставались семьёй. Благодаря такой позе мне был виден только лес, но никак не Прай и не Яра, что сидела возле него и доставала какие-то специи и посуду.

— Так что означает кровь из моих глаз? — задала я главный для себя вопрос, на который так и не получила ответа. Хоть посмотреть на девушку я не могла, но вот Трей был мне прекрасно виден. Переключив своё внимание с края разлома, главный ищейка перевёл на меня взгляд и плотно стиснул губы, не желая обсуждать это.

— Я же вам рассказала… — заявила Яра, но я замотала головой.

— Не всё, как я поняла. А я хочу услышать до конца. Разве это меня не касается? Чем мне это грозит?

— Лично вам — ничем, — спокойно ответил Трей. Мужчина перестал смотреть на меня и продолжал внимательно изучать край разлома сперва в одну сторону, а затем в другую. Казалось, что он больше всех озадачен тем, когда вернутся разведчики, да и вернуться ли они вообще.

— А кому грозит? — продолжила я задавать вопросы, надеясь получить ответы, а не отмашку или безразличие.

— Задача церкви, а в особенности ищеек, состоит в том, чтобы найти все воплощения триады и произвести их объединение. После этого они смогут оказывать колоссальное влияние на всё и всех в нашем мире, смогут влиять на жизнь каждого и менять её. Но главное — что после их объединения и до их смерти, мир будет очищен от той смертельной заразы, которая буйствует сейчас во многих городах и деревнях. Те, кто болен — исцелятся, больше никто не заразится…

— Она не об этом спросила, Трей, — прервал его Прай.

Не было необходимости оборачиваться, я могла представить, как выглядело лицо наглеца в такие моменты.

Про болезнь я слышала. Именно из-за неё ворота Гебирда постоянно были закрыты, и никого в город не пускали без особого распоряжения лорда Феринели. Эта зараза несла либо смерть, либо людей захватывало безумие.

— Да. Не об этом. Кровь из глаз одного из воплощений означает, что он плачет по свершившемуся объединению двух других, которое произошло без него. Не обязательно, что оно случилось именно в этот день, но отголоски их силы и этого события дошли до вас только сегодня, потому и пошла кровь. Это неполное объединение приведёт к тому, что мир будет подвергаться всё новым катастрофам, которые в результате приведут к гибели всего живого вокруг, если воплощения триады не найдут друг друга и не завершат своё объединение. Теперь у вас тем более нет выбора, и мы должны доставить вас в Митл, как можно скорее, ведь только магистры церкви смогут подсказать, как использовать ваши силы, чтобы найти место, где находятся двое других. Боюсь, ищейки на это неспособны, и мы не можем быть уверены, что магистры в более мелких городах, нежели религиозный центр, смогут нам помочь. — Когда Трей замолчал, воцарилась тишина. Её нарушал только шелест листвы на кронах деревьев и бульканье воды в котелке. Никаких других звуков до меня не доносилось.

Лучше бы я не задавала этот вопрос. Пребывать в неведении было куда проще, чем теперь сидеть здесь и знать, что от меня зависела жизнь всего живого. Кто они, те двое, что объединились? Что толкнуло их на это?

Я же простая девушка, дочь мелкого лорда, без приданого. Та, чей жених, не скрываясь, посещал других дам и ухаживал за ними, пока она наблюдала за ним и восхищалась его великолепием со стороны. Плела оберег, надеясь, что именно он найдёт и принесёт ей, чтобы закрепить помолвку, обещанную нам обоим. Девушка, которая была способна заставить любого человека выполнить каждое её слово в момент прикосновения, и семнадцать лет не подозревала об этом.

— Можете поворачиваться, зверь уже в воде, — грубо буркнул Прай и поднялся на ноги. Я повернула голову как раз в тот момент, когда мужчина настороженно прислушивался к тишине вокруг, но, судя по тому, как он едва заметно дёрнул ухом без чёрной пробки внутри него, ищейка что-то слышал. — Стук копыт, с обеих сторон. Твои разведчики вернулись, можешь прыгать от счастья, — сообщил он так, словно не был рад этой новости. — Заяц будет на завтрак, а пока ешьте, что осталось в сумках, и ложитесь спать, утром лучше выдвинуться с рассветом. Раз у них ушло столько времени на поиски подходящего для переправы места, то идти придётся долго и мы потеряем кучу времени. Если такое место вообще существует.

— Ты же сказал,