− Да нет же… не так все было. Я сам приперся, − смотрит мне в глаза и говорит как-то отрывисто, неуверенно. − Ну, чего ты плачешь, а? Ну, не хочу я так! Не интересно мне, не вкусно. Нужно, чтобы ты меня… − замер, будто словом подавившись и сглотнул его громко. − Хотела. Да, ты хотеть меня должна, а не вот так…

Я вот его вроде слышу и слова Ильи меня наверно успокоить должны… но я чувствую, как новая волна истерических всхлипов и иков к горлу подкатывает. И все что могу сделать это с хлюпающим звуком ткнуться в его горячую твердую грудь.

А демон… страшно сказать, обнимает меня и гладит по голове.

− Не плачь, слышишь? Очень тебя прошу, не надо плакать…. Давай, я отпущу тебя домой, а с ними доиграю… а потом они все забудут? Ну мышонок, ну ласточка! Милая, ты устала, тебе надо развеяться? Хочешь… Давай просто сходим куда-нибудь? Давай… ты наверняка всяких вкусностей не пробовала, а я ведь могу тебя в любой ресторан. Ну вот чего? Чего ты хочешь? Да я же для тебя все что угодно!

Все ясно. Это сюр. Нет, я не пришла сегодня в офис и в церкви не была… потому что это все еще сон! Нет, ну серьезно! Я же сейчас… стою перед ним, вся такая от слез опухшая, с хлюпающим носом и уголками губ, кривящимися к полу, а он, вместо того чтобы стебать меня в своей типичной манере, с огоньком и розгами, ресторан предлагает?

− В кино. − Говорю наобум, отлепив лицо, прилипшее к его черной шелковой рубашке. − Я давно не была в кино.

И замерла. Жду, когда он уже расколется и скажет что-нибудь мерзкое, в своей манере. Про порнокинотеатр там, «Глубокую глотку» в прокате и прочее… А он мне внезапно:

− Хорошо, пошли в кино. Но, обещай что не будешь плакать, договорились?

Так. Это что-то новенькое. Это требует осмысления.

Я моментально перестала плакать и икать. Замерла, не в силах переварить происходящее. Эта новая функция моего коварного мучителя требовала проверки на стабильность, потому я тут же спросила:

− Ты ведь скажешь им, чтобы прекратили… это все?

− Да, конечно, я же с тобой буду. − Было мне моментальным ответом. − Не люблю, когда без меня развлекаются.

Когда тебе дают палец − обязательно нужно попробовать откусить по локоть…

− А зарплату оставишь? Всем? − Спрашиваю, ни на что не надеясь, а он:

− Конечно. Мне ж не жалко, ласточка. Я же говорил.

И вдруг гладит меня по щеке, там где были слезы. Улыбается. А потом аккуратно отстраняется и вытирает влагу с моих щек своими ладонями.

А я как представила себя со стороны, такую раскрасневшуюся, с жуткими потеками туши… и его, такого красивого рядом, мне слезы руками стирающего. Нет, это точно сон!

− Ну, пошли? − Говорю неуверенно. Чтобы еще раз проверить, не расколется ли? Когда уже твой панч-лайн, демонюка проклятый?! Затянулась шуточка-то!

− Да, моя хорошая. − Говорит с улыбкой и вдруг тянется к моей щеке губами.

К щеке, не к губам, однако!

− Не так быстро. − Останавливаю его… сама не зная зачем, если честно.

− Что на этот раз не так?

Придумать… надо срочно что-то придумать… так…

− Тебе бы переодеться. − Отвечаю с максимальным уровнем безразличия в голосе, а у самой руки в этот момент трясутся, ведь кажется я нащупала у своего демона кнопку отключения агрессивного сексуала. − У тебя же по рубашке тушь размазалась.

Вот, сказала и едва ли не бегом из кабинета выбежала, бросив озадаченному Илье уже из-за двери:

− Я за сумочкой!

А может, еще не все потеряно и я зря так быстро пришла к нему сдаваться?

− Нужно, чтобы ты меня любила? — спросил я очень тихо, когда за ней закрылась дверь. − Любила?

Я правда чуть не сказал эту чушь. Какого святого Сатану я вообще о подобном подумал? Как я мог?

Кхм… кстати, вот Люцифера лучше бы не поминать, а то вспомни − и тут же явится, начнет вспоминать былое.

Я отошел от двери, прошел по кабинету, взмахом руки привел в порядок рубашку и остановился вновь.

Может, зря я это? Ну вообще все зря. Бежать надо, а не вот это вот все… Сначала я чуть не говорю «любить» вместо «хотеть», а потом что? Умру с голоду, потому что буду держаться за ручку с этой блаженной мышью и так ее и не трахну? Ой, ну уж нет!

Я Красный Змей или кто вообще? Я Айтварис, а не какой-то там «Семен-френдзона» из офиса. Мне нельзя не дать!

Я улыбаюсь, вспоминая, какой она была со мной той ночью. Сладкая, нежная. Та-а-а-акая сытная, а ведь это была не реальность, а так игра. Сколько она мне даст, заполучи я ее по-настоящему?

Облизываюсь от предвкушения. Девственницы они же очень сытные; если я такую упущу − не скоро найду еще одну, их сейчас не просто найти, если на малолеток не западать…

А, была не была, хочет отец меня испытывать − пусть делает, что угодно, а я не поддамся.

Вышел. Распустил свою балаган-команду, пообещав им зарплату, и удалился под восторженные крики.

Алису пришлось ждать в машине, благо не долго.

Сижу с видом бога, но, так и быть, шутить сегодня не буду. Хотя, когда она шлепнулась на сидение рядом, мне очень хотелось рассказать, как правильно надо это делать и куда при этом приземляться. Я даже представил ее верхом на мне, но промолчал! Каков я молодец, а?! Пусть оценит, что я могу быть чуть приличней. Совсем приличным я быть не могу.

− Говори куда ехать, − требую я.

Она почему-то смущенно улыбается, не ожидала видимо, а мне вдруг захотелось прикоснуться рукой к уголку ее губ, такими они были удивительными в этот миг.

− Прямо, − внезапно ответила она. — Тут недалеко.

Я даже отпрянул. Это было внезапно, а еще слюной чуть не подавился и языком, которым облизываться хотел.

О том, что в штанах теснота, я вообще не сразу понял, а главное, пиджаком это дело прикрыл. Сам испугался, но прикрыл! Срам-то какой − собственного члена стесняться?

− Поверни вот тут, − внезапно сказала она — Да, на парковку.

− Уже? — не понял я.

Я то как-то рассчитывал собраться с мыслями, привести себя в порядок, взять яйца в руки… Вернее взять в руки ее сиськи, а со своими яйцами собраться на экстренное совещание по совращению. После этого кина надо же устраивать совсем другое кино…

Чертов кинотеатр оказался в квартале от нашего офиса.

У меня где-то в глубине души задрожал от злости красный змеиный хвост.