− Почему ты мне не сказала, что он так близко? — спрашиваю и сам не понимаю, чего злюсь. — Тут идти пять минут.

− Ты не спрашивал, − говорит она. — И вообще, откуда я знаю, ходит ли твое высочество пешком!

Она первая вышла из машины с таким видом, будто я у нее так, за водителя… Ну, берегись, мышь! Я сейчас как пообламываю тебе крылья, как ущипну за жопу! Как…

− Знаешь что? — заявляю я, выходя за ней следом.

− Что? — отвечает она мне.

Обернулась, повела плечом, посмотрела на меня весело, игриво. Черт побери, а мне ведь это нравится!

− Ничего, − отвечаю я. — Идем.

Я даже предлагаю ей взять меня под руку. Она конечно испуганно косится, брызгая в меня искрами своего сомнения, но под руку берет.

− Идем, − ответила нежно, и вот тут мне аж не по себе стало от внезапного жара и чувства… спокойствия? Нет, я все еще голоден и член стоит колом, но… но… НО!

Ну и бог с ним! И дьявола туда же!

Я иду в кино с девушкой, которую рано или поздно трахну, когда-то это называлось началом охоты. Сначала обхаживаешь, втираешься в доверие, а потом залазишь под юбку, швыряя ее на стол…

Пока я мечтал о всякой всячине, перед нами возникли дурацкие киношные афиши. Никогда не понимал, в чем смысл лепить кучку людей на фон в виде неба и подписывать это какими-то героическими буквами. Откуда столько пошлого пафоса? Хорошо, что там хоть не ангелы, а то я бы плеваться начал.

Смотрю на тупые картинки, ничего в них не понимаю. Какие-то парочки, котики, женские ноги.

О!

− Смотри, − говорю, увидев то самое великое «о», даже два «о-о» рядом на одной афише. − Я хочу на эти сиськи!

Она сначала оглядывается, потом понимает, куда я показываю и закатывает глаза, но руку от моего локтя не убирает.

− Не «Эти сиськи», а «Йети и виски», − поправляет она меня.

Я только кривлюсь. Не все ли равно? Меня в этом балагане волнуют именно сиськи. Они большие, размера четвертого. Пуговка на блузке расстегнулась, вывалила их наружу. Правда ее не то обнимает, не то душит большой лохматый кто-то там, но какая, в сущности, разница? Они в любом случае будут весь фильм дрожать так, что… в общем мне понравится!

− И вообще, − продолжает Алиса, − мог бы и спросить, что я люблю…

Я об этом и не подумал, но только посмотрел на нее вопросительно. Пусть удивит меня.

− Ужасы я люблю! — заявляет она.

Не могу удержать улыбку. И после этого она спрашивает за что ей такой великий я? Вот за это, детка! Ты любишь таких, как я!

− Пошли на «Кровь и кишки три»? — предлагает она, явно не заметив мою похабную улыбку.

− А что? Почему нет? — смеюсь я. − Инквизиция там будет?

Афишу с таким названием я даже искать не стал, просто смотрю на нее, улыбаясь, как идиот. Правда, показать бы ей настоящее средневековье. Инквизиторов. Кишки на потолке. Их кишки, не мои конечно.

Их жены на пыточных столах подо мной. Эх, было же время.

− Значит реши…

Она не договорила, потому что внезапно появился этот идиот из офиса!

− О, какие люди! — воскликнул Семен и я тут же мысленно растянул его на пыточном столе.

И какого ты тут взялся на моем свидании?

Семен подходит к нам с таким радостным видом, словно готов расцеловать, но не меня, хотя лучше бы меня… Хорошо, что я умею внушать не только любовь, но и страх. Посмотрел на него так, что он не решился к моей девочке подойти, а то весь такой: привет, подружка, чмоки-чмок.

Уволить его, что ли, за настырность.

Я щурюсь и наблюдаю за ним. Нет бы сразу смыться, так нет − он стоит и пялится на мою Алису. Ты тут лишний, парень. Брысь!

За ним к нам подкатывается толстяк из офиса, кажется, Пашка. Вот где болван беззастенчивый, только его мне тут и не хватало.

− Семен, Пашка, − лепечет моя Алиса, глядя то на одного, то на другого, − ну, это неожиданно, если честно.

− Что? — не понял ее Семен.

Я тоже сначала не понял, а Пашка этот толстый — колобок недоделанный, все понимает первый, улыбается и косится на Семена похабно. Он что, не против? Господи, акстись! Кому ты нужен, жиробас…

Стоп, а я-то чего злюсь?

Мне становится почти смешно и жалко Семена, который, бедный, ничего не понимает, пялясь во все глаза на Алису. Приятно знать, что она не только меня динамит. И вообще, со мной она просто ласковая милая девочка. Это ж надо, она правда верит, что ее воздыхатель по мальчикам. Очаровательная мышь.

Зато Пашке все равно, он хрустит попкорном, наблюдает за всем, как за шоу. Нет, на самом деле этот парень мне нравится. Превратить его, что ли, в красавчика? Вот смеху-то будет…

− Ну… вы это… хорошо скрываетесь, — говорит Алиса, хихикая, и начинает Семена утешать: − Ты не парься! Я на самом деле про тебя всегда знала, но вот то, что вы с Пашкой, это хм-м-м… Вот это неожиданно.

− Ч-что ты з-знала? — заикаясь, говорит Семен.

Он, как все влюбленные ослы, слышит только половину и на его дурном лице сразу становится видно все. Он думает, что она о его чувствах. Причем тут Пашка − не понимает и просто хочет его придушить, мол, как так? Друг и проболтался.

Я аж рот рукой зажал. Не ржать, Змей! Не ржать!

Но мне его даже жаль. Что за жизнь, любить девушку, которая думает, что ты гей; дружить с парнем, который не против тебя зажать в туалете. Ой, Семен, сейчас еще я за тебя возьмусь и защита твоя свалится. Не было бы Алисы, я бы для смеха его затащил в постель, но…

− Может, тогда устроим двойное свидание? — внезапно предлагает моя ласточка, и я давлюсь собственными мыслями.

Семен роняет челюсть, и только Пашка ржет, жует и даже не думает печалиться.

− Нет, − резко заявляю я, потому что не могу это терпеть.

Мне жалко Семена, потому что… ну, не виноват же он, что… или виноват? Нет, ну а что он такая тряпка? Нормальный парень, а чуть что заикается и ложки роняет. Вот да, Пашке подходит, но мне никаких двойных свиданий не надо. Я хочу, чтобы она была только со мной.

− Мы не станем устраивать оргию, − серьезно заявляю я, будто именно это она, моя маленькая развратница, и предложила, − мы договорились, что вечер будет приличным.

Алиса вздрагивает, бледнеет, краснеет, снова окатывает то холодом, то жаром своих эмоций, потом хватает за локоть и меня буквально током бьет от ее волнения. Господи, детка, еще пару таких касаний и у меня уши завибрируют от оргазма. Зачем ты тащишь меня в сторону? А, стыдно тебе за меня, а ты что думала, я же демон…