Она долго всматривается в эскизы.

Затем она решает поместить их в историю болезни Коннора.

А вдруг однажды она что-нибудь об этом узнает.

Июнь 1989 года

Коннор получает аттестат об окончании средней школы.

Он покидает реабилитационный центр и переселяется в общежитие для молодежи.

В течение шести месяцев он постоянно ходит на сеансы лечебной гимнастики и массажа, чтобы восстановить подвижность конечностей. Его шея и грудь красно-фиолетового цвета. Шрамы заживают, стягивая ткани, и это вынуждает его выполнять только самые простые действия: ходить, питаться, садиться, писать…

Но другие шрамы, невидимые, горят в его душе и причиняют ему иные страдания.

Впервые за два с половиной года он выходит на улицу.

Его пугает все: машины, люди, жизнь… Он вздрагивает от малейшего шума.

Все движется слишком быстро. Вокруг только агрессия.

Чтобы унять боль, он уверяет себя, что существует только одно средство — беспощадная месть.

* * *

Октябрь 1989 года

Ему понадобилось немного времени, чтобы найти их: оба наркоторговца устроили себе пристанище в заброшенном здании за железной дорогой. Несколько дней подряд он следил за ними, изучая их привычки и собирая сведения. За два года оба преуспели. Они теперь не перекупщики второго ранга, а настоящие воротилы, контролирующие жирный кусок героинового бизнеса в Южном квартале. Так как они редко перемещались в одиночку, Коннору пришлось дожидаться удобного момента для осуществления своего замысла.

И этот момент настал однажды вечером.

Он увидел, как оба парня выходят из бара. Они были пьяны. На парковке они уселись в старый «Мустанг» красно-коричневого цвета. Коннор пропустил их вперед, предпочитая следовать за ними пешком, чтобы испытать себя в движении.

Когда он наконец добирается до разрушенного здания, уже два часа ночи. Коннор входит в вестибюль, где выдраны все почтовые ящики. В темноте он поднимается по лестнице. Он больше не испытывает страха. Он останавливается перед дверью, которая, казалось, вибрирует: так громко звучит музыка по ту сторону двери. Ударом ноги он распахивает дверь — жестом, который он сотни раз отрабатывал в центре реабилитации.

Оба негодяя, сидя на продавленном диване, с изумлением смотрят на него. Они пьяны и накачаны наркотиками до одурения. Коннор продвигается вперед по комнате. Это жалкое помещение, залитое мрачным желтоватым светом. На ящике, служащем низеньким столом, валяются шприцы, пакет с порошком и пистолет с серебристой рукояткой, брошенный на распахнутый, полный долларов, чемоданчик.

Один из дилеров тянет руку, чтобы схватить оружие, но слишком поздно. Коннор опрокидывает чемодан и овладевает револьвером.

Он наводит оружие на торговцев, готовый выстрелить.

Те смотрят на него, недоуменно качая головой.

— Черт, да ты кто? — спрашивает один.

— Кто я?..

Коннор застывает на месте. Эту сцену он проигрывал в голове десятки раз, но не мог представить себе, что бандиты даже не узнают его.

Он кладет руку в карман своей куртки и достает две пары наручников, купленных у продажного полицейского за пятьдесят долларов.

— Пристегнитесь к батарее! — приказывает он.

— Подожди, пого…

Вспышка прерывает фразу торгаша. Тот дотрагивается до своего бедра, его рука в крови.

— Пристегнитесь, — повторяет Коннор.

Преступники повинуются, пристегиваются наручниками к чугунной батарее, уже давным-давно не дающей тепла.

Кто я?

Коннор выключает приемник, плюющийся агрессивным рэпом.

Кто я?

Он снимает куртку и расстегивает рубашку.

Он стоит с голым торсом перед ними — теми, кто хотел уничтожить его. Он демонстрирует им свои ожоги, словно в священном первобытном обряде.

В глазах обоих — полное непонимание. В их взглядах сквозит страх и ошеломление.

Коннор выходит в коридор, берет принесенную канистру бензина и возвращается в комнату.

Кто я?

Теперь роли поменялись.

Жертва стала палачом, а палачи жертвами.

Добро становится злом, зло становится добром.

— Кто я? — спрашивает он себя, выливая бензин на своих бывших мучителей.

Они вопят, но он не слышит. Он слышит другие крики, которые эхом взрываются в его голове:

— НУ, ЧТО, ПЕДРИЛА, КОПАЕМСЯ В ОТБРОСАХ? А ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ С ОТБРОСАМИ? МЫ ИХ СЖИГАЕМ!

«Кто я?» — задает он вопрос себе, чиркая спичкой.

В тот момент, когда огонь начинает разгораться, он вспоминает слова, сказанные им когда-то Марку: если мы отказываемся от наших моральных принципов, мы отрекаемся от всего.

В ту же ночь

5 часов утра

Красно-коричневый «Мустанг» припарковывается у тротуара, рядом с муниципальной школой.

Из машины выходит Коннор, подбирает горстку гравия и кидает в одно из окон квартиры сторожа.

Не проходит и нескольких секунд, как появляется голова Марка.

— Что творишь, Коннор? Ты знаешь, который час?

— Одевайся, Марк. Бери портфель, деньги и документы.

— А зачем?

— Потом объясню.

Через пять минут Марк уже стоит рядом с Коннором.

— Что случилось? — спрашивает он. — С тобой что-то не так.

— Садись, — приказывает Коннор, указывая на «Мустанг».

— Но чья она, эта машина?

— Быстрее. Я объясню тебе по дороге.

Коннор садится за руль и направляется в сторону центра города. Проходит пять минут, он поворачивается к Марку и спрашивает его:

— Ты помнишь, как я тебе говорил, что однажды тебе повезет и ты выберешься отсюда и будешь учиться?

— Конечно, помню.

— Ну вот, сегодня вечером удача на твоей стороне, — говорит он, протягивая другу металлический чемодан, отобранный у дилеров.

Марк открывает его и издает протяжный свист.

— Откуда все эти деньги?

— Это тебе на учебу.

— Но…

— Послушай, у нас мало времени, не осложняй ситуацию.

Коннор шарит в кармане и протягивает ему билет на поезд.

— Я отвезу тебя на Грэнд-сентрал. Поезд в Нью-Йорк отходит в шесть пятнадцать. Ты берешь деньги с собой, и ноги твоей здесь больше никогда не будет. Понял?