В эту секунду Кочетков начал сомневаться в Кали, в самом себе и в том жизненном пути, который выбрал. В памяти сразу всплыли славные денечки в родном городе, проходная завода и спортивный зал с потрепанными лозунгами на облупившихся стенах. Чернота туннеля начала куда-то ускользать, таять, как дым, и перед Пашкиным взором предстали милые его сердцу пейзажи. Дворик, где он с друзьями играл в футбол, речка, на которую с приятелями бегал, отчаянно прогуливая уроки, порыбачить или искупаться…

Ханжжжж…

Выстрел пришелся рядом, и такой мощный, что Драйвера буквально вдавило в стену. Выдернутый грубой рукой реальности из иллюзорных воспоминаний, он хрустнул ребрами и попытался отключиться, но что-то внутри него отчаянно сопротивлялось и цеплялось за край сознания.

– Сдохнешь, – прогрохотало где-то под черепом. – Если ничего не будешь делать, то отправишься на тот свет. Слабак, бестолочь, никчемный человечишка! Ноль без палочки, пустое место, дырка от бублика!

Ну, если уж даже сознание Пашки поливало его такой грязью, значит, дело действительно было труба.

Единственным возможным вариантом было отступление, предпочтительней ползком, и в ту сторону, откуда никто его не хотел убить. Кали огрызалась короткими очередями из своего странного ствола, и периодами ее неясный силуэт можно было даже различить в абсолютной тьме туннеля. Направление было выбрано верно, и довольно споро передвигаясь на четвереньках, Кочетков устремился прочь из этого ада. Он никогда не предполагал, что передвигаться таким способом можно настолько быстро. Шурша по загаженному полу, Пашка устремился прочь, по пути напарываясь на брошенное оборудование, ударяясь коленями о шпалы и получая попутно массу незабываемых ощущений. Буквально через пару минут он вынырнул в основной туннель, уткнувшись головой в чьи-то ноги, одетые в ботинки с высоким берцем.

– И кто это у нас? Белочка, черепашка?

Пашка поднял голову и уставился сверху вниз на мужика в черной разгрузке. Облика тот был достаточно устрашающего. Сфера на голове, автомат, свисающий с шеи, здоровенный нож у пояса и, похоже, с десяток гранат по карманам разгрузки придавали ему вид самый что ни на есть воинственный.

– Драйвер, – сухо произнес Пашка, не вставая с четверенек. – Водитель из шестьдесят второго.

– И точно, свой. – Второй мужичок в черной разгрузке, появившийся из-за спины коллеги, помахал перед Пашкиным лицом каким-то устройством, которое в непосредственной близости довольно пискнуло и мигнуло зеленым диодом. – Чим у него.

– А чего ползаешь? – продолжал интересоваться первый боец.

Пашка молча кивнул в сторону покинутого им туннеля, откуда доносилось монотонное завывание неизвестного оружия.

– Стреляют.

– А, ну да, – мужик в сфере понимающе закивал. – Ну, тогда ползи наверх, там скорая стоит, медицина катастроф. Дадут тебе плед, пилюлю вкусную, и завтра как огурчик, а пока посторонись, работу делать надо.

Парочка уверенно зашагала по проходу, предварительно, впрочем, отключив фонари на шлемах и надев на глаза приборы ночного видения, а Кочеткову удалость встать с колен. Шатаясь, неуверенно передвигая ногами и щурясь от непривычно яркого света ламп, он побрел на станцию.

– Убить ведь хотела, стерва, – бормотал он, машинально переставляя ноги. – Под пулю подвести. И что же я ей такого сделал-то? Эх… Стерва…

Наутро Пашке позвонил Библиотекарь и заявил, что сегодня у него, то есть Кочеткова, отгул, так что выдавшееся свободное время Драйвер решил посвятить себе любимому и, отложив телефон, опустил голову на подушку. Желание выспаться преследовало его постоянно, но, как всегда случается некстати, сон не шел. Пролежав с полчаса с закрытыми глазами и перепробовав все от повторения таблицы Менделеева до подсчета поголовья крупного рогатого скота, Кочетков вынужден был признать поражение и покинул постель. Утренние процедуры желаемого эффекта не произвели, и хмуря брови, Пашка отправился на кухню, где со вчерашнего дня, он точно это знал, в холодильнике Ивашка припрятал половину пиццы. Однако и здесь ждало разочарование. Погнутая коробка с надписью «Доставка двадцать четыре часа» была засунута в помойное ведро под раковиной, а по холодильнику блуждало перекати-поле в виде половины пачки сливочного масла и двух заветренных сосисок.

Звонок мобильного телефона раздался как нельзя кстати, и вздохнув, Кочетков поплелся в комнату выяснять, кому от него что понадобилось.

Жизнерадостный басок Танка не узнать было нельзя.

– Собирайся, – радостно заявил он. – Сейчас тебе подгонят машину. Есть дело.

– Шеф сказал, что я сегодня свободен, – попытался намекнуть Пашка, – да и не завтракал я еще.

– Ничего не знаю, дело срочное, – отрезал оперативник, – а позавтракаем по дороге.

– Да что случилось-то?

Некоторое время Танк просто пыхтел в трубку, а потом нехотя выдавил:

– Дело есть. Не телефонный разговор. На месте все объясню. Адрес записывай.

Второй звонок раздался через десять минут. Выглянув в окно, Кочетков узрел во дворе достопамятный москвич, рядом с которым крутился невзрачный тип в спортивном костюме, вращая на пальце брелок с ключами от авто.

Делать было нечего. Нехотя одевшись, Кочетков спустился и принял от «спортсмена» машину, а потом, подгоняемый трубным голосом здоровяка из динамика телефона, поспешно отъехал по названному адресу. Точкой назначения оказался небольшой дворик на окраине города, где Пашка и обнаружил Танка, скучающего на скамейке около полуразрушенной детской площадки. На коленях у оперативника лежал ноутбук. Танк сосредоточенно елозил пальцем по тачпаду, пролистывая какой-то документ.

– Ну, что? – Пашка присел рядом со здоровяком и с интересом взглянул на экран ноутбука, однако столбики цифр и непонятный текст на неизвестном языке ничего ему не сказали. – Что это?

– Расшифровка, – решительно заявил Танк.

– Вот и поговорили. – Пашка с тоской оглядел пустой двор и, окончательно похоронив внеплановый выходной, снова потребовал разъяснений.

– Секунду. – Покопавшись в кармане, оперативник вытащил небольшой цилиндр, не крупнее зажигалки, и, повернув блестящее основание, поставил его на клавиатуру ноутбука. – Глушилка, – охотно пояснил он, опережая немой вопрос товарища.

– Зачем?

– Библиотекарь приказал. Из Москвы спустили директиву «Протокол Шторм». Знаешь, что это такое?

Пашка отрицательно покачал головой.

– И не мудрено. – Танк оскалился, осторожно осмотрелся и заговорщицким шепотом произнес: – Особое положение, да такое, что не придумаешь. Сам вчера узнал.

– И что это значит?

– Что дело труба. – Танк отвлекся от монитора и вновь настороженно оглядел двор. – Зафиксирован даже не прорыв, а проникновение из реальности, архиагрессивной ко всему нашему миру. У них там, – Танк ткнул пальцем куда-то вверх, – даже какая-то шкала есть, оценивающая предполагаемые неприятности, и, как сказал Библиотекарь, ее не хватило.