вот уже дилемма. Отключить её так просто не выйдет. Похоже, что они её активируют сильным нажатием одного зуба о другой. Где-то я читал, что у японцев когда-то был ритуал, сэппуку, кажется, назывался. При помощи этого ритуала они «добровольно» уходили из жизни. Ну или таким образом доказывали, что «правы». Посмертно, ага.

Только вот это было в древности, но, кажется, что и до нынешнего времени эта традиция тоже дошла, вот только слегка видоизменилась.

Как бы там ни было…

Я подошёл к столу, взял один из ножей и вернулся обратно. Нет смысла долго над ним корпеть. Просто воспользуюсь самым быстродейственным способом.

Убрал часть молнии из мужика и тут же резко засунул в его рот нож. Вовремя, он попытался его захлопнуть. Я усмехнулся он ненавидяще посмотрел даже не на меня, а на нож.

— Ну что, говорить будешь? Не зря же ты решил устранить своего главаря. Значит что-то да должен знать. Давай, выкладывай.

Он посмотрел на нож, но я отрицательно помотал головой.

— Не мешает он тебе, не ври. Не трать моё время, иначе нам придётся поговорить уже совсем по-другому.

— Фо тфы хоцеф знотф? — прошамкал мужик.

— Да всё то же самое, — пожал я плечами. — Не тяни время, ты видел фото. Я хочу знать, где эта девушка находится в данный момент.

— Я ницэфо нфэ фнаю! — произнёс он, косясь на нож.

— А если подумать хорошенько? — переспросил я.

Но на мой вопрос мужик лишь отрицательно замотал головой.

Странно. Зачем тогда ему было убивать своего главного? Значит что-то да знает, просто не хочет говорить.

Приложил руку к его голове и направил молнию. Мужик задёргался в попытках встать, но всё было тщетно. Через некоторое время я убрал молнию и повторил свой вопрос. Вот только ответ вновь был отрицательным. Сомнительно, что он всё же настолько душой и сердцем предан своей организации, что не боится боли. А это значит, что скорее всего действительно ничего не знает. Я отступил, позволяя ему сжать челюсть и перешёл к ещё оставшимся трём охранникам. Вот только и они мне так ничего и не сказали. Какая-то странная ситуация уже вырисовывается.

По итогу японцы сами себя и прикончили. Остался лишь последний парень.

— Ну что, будешь говорить? — спросил я, смотря на лежачее тело парня, старательно притворяющееся, что в отрубе. — Давай, давай, поднимайся. Нет у меня времени с тобой тут играться.

Он попытался вскочить и побежать, но я подскочил к нему, схватил за ворот футболки и резко потянул назад, отталкивая к дивану.

— Я ничего не знаю! — закричал он. — Совсем ничего!

— Все вы так говорите, — я вздохнул. — Вот взгляни, — показал ему фото. — Тебе знакома эта девушка?

Он тут же отрицательно замотал головой, косясь то на меня, то на телефон.

— Первый раз её вижу! — осмелился он наконец-таки произнести.

— А если подумать? — я подошёл ближе.

— Я не знаю её, не знаю! Я всего лишь младший член банды. Откуда у меня могут быть такие знания? Она же наверняка кто-то важный, да? Я… я вспомнил! Я слышал не так давно, что у драконов были какие-то тёрки с девушкой необычной внешности! Вроде бы они сражались! Также я слышал, что ей удалось уйти! Но к нам она никакого отношения не имеет! Вроде бы там так было!

— К нам? — удивился я.

Он закатал рукав и показал тату чёрного скорпиона.

— Вот! Я понятия не имею, кто она и для чего вам нужна, можете убить меня, но… — он со страхом во взгляде посмотрел на тела японцев. — Прошу вас, сделайте это быстро… не пытайте.

Я кивнул Саше и Леониду. Они быстренько прошлись по всем телам, и информация парня подтвердилась. Другая татуировка. А также, судя по его словам, у Анны были проблемы именно что с драконами… Тогда становится ясно, почему себя те вели так, а эти так. О делах друг друга знают лишь косвенно. Значит мне нужны именно драконы.

Подошёл к сжавшемуся парню и положил руку на голову. Смысла выпытать информацию из него особого нет, а значит просто сотру ему память. Причём не как раньше всем другим, а глубже, гораздо глубже. Пусть теперь начнёт новую жизнь. Если сможет.

Закончив, огляделся.

Жалко ли мне всех этих людей? Нет, определённо нет. Они выбрали свой путь. И их путь отнюдь не светлый или же нейтральный. Пожалуй, со всей уверенностью могу сказать, что не хотел бы видеть таких людей на своей планете. К чему стремились, с тем и столкнулись, так сказать. Их никто не заставлял становиться такими, но они решили, что другие пути для них закрыты, или просто пошли по самому простому. Вот и итог.

— Уходим, — произнёс я и пошёл к выходу.

Остановился и мельком бросил взгляд на окно. Две энергоструктуры всё также стояли на крышах и чего-то ждали.

Внизу, в зале, всё также шла дискотека. Какая-то девушка почти без одежды и с кучерявыми чёрными волосами попыталась подойти ко мне с бокалом чего-то шипящего, но ей преградила дорогу Саша. Мягко. Почти мягко, она скрутила её и толкнула на диван. На нас конечно же обратили внимание, но никто даже не попытался вступиться за неё.

Мы вышли наружу, и я посмотрел на здание. Относительно небольшое, трёхэтажное, оно явно выделялось среди высоток. Но никого это не волновало. Если приглядеться, то можно заметить, что на всей улице лишь это заведение сияет красками, а вся остальная улица в потёмках.

Я поднял вверх руку и на ней заискрилась молния. Почувствовал движение энергии позади, не стал оборачиваться, так как опасности от пришедших пока не ощущал.

— Прошу вас, молодой человек, не надо этого делать, — послышался мягкий голос позади меня.

Я оглянулся. Позади стоял невысокий японец старичок в белом кимоно с седыми волосами. В его пронзительных зелёных глазах плясали маленькие молнии.

Быстрый старичок. Лихо он с двадцатого этажа сбежал вниз. Второй ранг предвысшего.

Посмотрел вверх. В отличие от своего «товарища», уж не знаю, кем они друг другу приходятся, второй не особо то и спешил. Закинув ногу на ногу, сидя на воздушной подушке, к нам спускался предвысший третьего ранга.

Этот был одет в чёрный костюм и если и был моложе, то лишь едва-едва. Впрочем, он всё же был повыше первого гостя, как минимум на одну голову.

Я всё также стоял с молнией в руках и разглядывал этих двоих. Они своим поведением не выражали никакой агрессии, лишь как-то даже безэмоционально разглядывали меня.

— Молодой человек, — вновь обратился ко мне старик