частотой. И, что самое интересное, ведут они исключительно в миры монстров. У Организации на этот счёт никаких объяснений нет, но лично я ни капли не сомневаюсь, что это не естественный процесс. Тут чувствуется чья-то воля, но я боюсь даже представить возможности существа, которое способно на такое. Загадка, которую мне предстоит разгадать, если повезёт, конечно. И очень хотелось бы понять мотивы: зачем кто-то это делает?

Хорошо, есть геддахи, они экзистенциальная угроза, наши главные враги, которые способны на многое. Они даже используют в своих целях некоторые разновидности монстров, но они никогда не занимались подобным тому, что происходит в этом мире. Впрочем, гадать тут можно бесконечно, я гораздо больше не знаю, чем знаю. Пока остаётся лишь наблюдать и гадать, что будет дальше.

– Звучит так, словно детей заводить не стоит,– заметила Эмилия.

– Отставить пессимизм!– тут же скомандовал Марк шутливым тоном. – У нас всё же есть преимущество: разум. Угрозу иномирных тварей все воспринимают серьёзно, у нас уже двадцать лет не было войн, если не считать мелких конфликтов. Оно и правильно, нужно объединяться против общей угрозы, иначе люди не выживут.

После десерта Марк аккуратно предложил мне пройти с ним в его кабинет и выкурить по сигаре. Я не курил, но догадался, что дело не в этом, он просто хочет поговорить с глазу на глаз.

– Свидетелей нет, давай, говори прямо, какие у тебя планы на мою дочь,– он не стал терять время и ходить вокруг да около.

– Я всё сказал, добавить нечего,– упрямо сказал я. – Мне она нравится, как человек и как девушка, но я пока ни о чём большем не думаю. Сперва нужно определиться со своей жизнью, сами понимаете, в какой я ситуации.

– Понимаю. Но ты ловкий парень, разберёшься. То, как ты решил вопрос между нашими Домами многое о тебе говорит, я уважаю тебя за это. Ты быстро соображаешь, времени не теряешь, я навёл про тебя кое-какие справки и даже прикупил акций тех компаний, в которые вложился ты,– рассмеялся старик.

– Это каким образом?– разозлился я. – Шпионите?

– Не за тобой. На фондовой бирже есть люди, которые подсказали, скажем так.

– Если я узнаю, кто слил информацию, лично переломаю ему ноги,– жёстко сказал я. – Суки, у них же всё должно быть конфиденциально!

– На этот счёт не переживай, мне просто сообщили названия компаний, в которые ты вложился, не более того. И мне повезло кое в чём, на деле они неплохо защищают информацию о своих клиентах, так что, не нужно ломать ноги бедолаге.

– Всё равно, они и этого не должны говорить,– я продолжал кипеть.

– Ох, Мартин, Мартин. Поверь, если ты полноценно вольёшься в наше общество, сам сможешь получать такую информацию и будешь считать это естественным. Я имею в виду аристократию. Мы – основа Империи, у нас сила, власть и деньги, разумеется, чтобы всё это сохранить, нужно многое знать, куда же без этого? Но тут речь даже не об этом, а о естественном интересе относительно друга моей дочери,– строго сказал он.

– Это я понимаю, на вашем месте действовал бы точно так же,– согласился я, успокоившись.

– Вернёмся к моему вопросу. Да-да, ты уже ответил, но мне интересно, рассматриваешь ли ты серьёзные отношения?

– Если до этого дойдёт, вы узнаете первым. И не переживайте, у меня нет цели затащить её в постель и потом выкинуть из своей жизни, для этого есть другие девушки и ваша дочь к ним точно не относится.

– Насчёт этого я не переживаю, в её сексуальную жизнь я никогда не лез,– отрезал он. – Если честно, мне твоя кандидатура как будущего мужа не очень нравится.

– Об этом ещё рано говорить, но чем я вас не устраиваю? Сами же сказали, что я не дурак и всё такое, – мне стало любопытно.

– Я про данный момент. Про тебя никакой информации, словно ты появился из воздуха. Сам понимаешь, судьба дочери это не то, что стоит ставить на тёмную лошадку. Точнее, хотелось бы поставить, – поправился он.

– То есть, вы против наших отношений?– прямо спросил я.

– Признаюсь, совсем недавно я бы ответил однозначно и утвердительно. Но сейчас не знаю, я свою дочь люблю, желаю ей лучшего, но я также знаю, что она имеет право на счастье, которое выберет сама. Кроме того, если я попытаюсь контролировать подобные вещи, у неё это вызовет сильную ответную реакцию, уж слишком она независимая. Да, современные дети уже не так слушаются родителей, как в былые времена,– в его голосе явно послышалось типичное старческое брюзжание.

– И к чему тогда этот разговор? Если вы всё равно в стороне. Объясните, я не понимаю.

– Скажу две вещи. Первая: не играй с ней, не стоит. Вторая: если ваша дружба, пока скажем так, будет развиваться и дальше, обращайся за помощью, если что. Как я понимаю, твой успех может быть в моих интересах. Ха, кто бы мог подумать ещё пару месяцев назад, что я буду переживать за успех Кастельяно,– он помотал головой, как бы недоумевая.

– Играть я не собираюсь, насчёт второго спасибо, но пока мне ничего не нужно. Лучше я как-нибудь сам, возможности для этого у меня есть, а попадать в зависимость от кого-то я не хочу. И мне нравится ваша дочь, а не ваши капиталы или титул, тут можете быть уверенными,– твёрдо сказал я.

– Да, ты не производишь впечатление меркантильного подонка,– согласился он.

– Бывают хитрые меркантильные подонки, которые таковыми не выглядят.

– Это не твой случай,– отмахнулся он. – Идём, а то Эми сейчас прибежит тебя спасать.

Уехал я после заката, день прошёл весьма интересно, побольше бы таких. Донна тоже оказалась приятным собеседником, конечно, иногда она подкалывала сестру, но беззлобно, не с целью обидеть. Мы посмотрели неплохой фильм, какую-то комедию, которая заставила меня хорошо посмеяться, потом играли в настольную игру.

– Спасибо за приглашение, было вкусно и интересно. И сестра у тебя интересная, с чувством юмора,– сказал я Эмилии.

Сейчас мы стояли у моего автомобиля, она пошла проводить меня.

– Догадываюсь, о чём вы говорили с отцом. Он не одобряет наших отношений?– прямо спросила она.

– Почему бы тебе самой не поговорить с ним об этом? Не скажу, что не одобряет, но и одобрения я не услышал. Настороженно наблюдает, я