Потом тишина. Важное лицо вошло в зал, где все застыли от подобострастия или страха. Он делает несколько шагов, обводит зал удивленным взглядом, словно ошибся дверью. Я бы сказала, он прекрасно знает, что ищет. Он ищет нас.

Нас трое. Я единственная блондинка и знаю их страсть к блондинкам… Я… я дрожу. Прикрывая лицо перчатками, прячусь за головы других. Чувствую тяжелый взгляд… Боже праведный! А если выбор падет на меня! Что делать? Во что превратиться? Маленькая женщина в этой авторитарной стране! Важное лицо, покидая зал, бросает своему визирю нечто вроде: «Их кто-нибудь сопровождает?»

Тому не остается другого ответа: «Нет».

Я помертвела. Проходит несколько минут. Оркестр играет в полную силу. Появляется официант в феске с подносом в руках. Спрашивает: «Мадемуазель Пралин?» Подходит. Кладет на мой столик конверт. Я не шелохнулась. Даниель толкает меня локтем. «Бери!» Надо брать! Мишель!.. Машина-убийца, зашитый мешок – в моей голове настоящий вихрь ужасающих мыслей. Открываю конверт. Почти ничего не вижу. С трудом читаю. Потом… Ах! Но… Женский почерк: «Буду в вашей гостинице в 11 часов утра». Уф! Это от покупательницы, которой я предложила встретиться… Да благослови ее Боже! Мне кажется, я готова отдать всю коллекцию задаром! Улыбка облегчения: «Это не то, что вы подумали».

Для нас организуются визиты, как мне кажется, классические экскурсии. Пирамиды (наконец!), сети коридоров, гробницы. Я читала книгу Барбарена[145]. Жаль, что не выучила наизусть!

Прогулка на верблюдах? Симона и Дани отказываются.

Я, поддерживая корпоративную честь, храбро усаживаюсь в седло. Едва привставшее животное пытается сбросить меня головой, потом внезапно встает. Я вскрикнула, хотя запретила себе кричать. Он трогается с места, набирает скорость.

Араб-проводник отпускает его, меня несет в сторону пустыни. Быстрым шагом верблюд бежит в сторону безводной страны. Араб хохочет. По возвращении я становлюсь признанным вожаком верблюдов.

В связи с успехом показов хозяйка предлагает нам остаться еще на восемь дней. А Бальмен? Я даю ему телеграмму, что полеты самолетов прекращены. Телеграмму не передают, меня едва не арестовывают.

Предполагается прогулка к Нилу, надо проехать полсотни километров. Прекрасное асфальтированное шоссе тянется вдоль великолепных поместий: роскошные парки, белые здания под сапфировым небом, черные деревни, распевающие или нищенствующие женщины, сидящие за их спинами малыши. Скот с тучами мух у глаз. Река, не столь широкая, как я представляла (примерно Сена в Шату). Прекрасный вид с террасы знаменитого ресторана вроде «Каскада». Закат разбрасывает все краски палитры по западному небу, на сине-зеленые воды.

Ночное заведение, где я сталкиваюсь (она падает в мои объятия) – с кем бы вы думали? – с приятельницей по пансиону Элианой Амбрен. У Андре Маара ее чудный голос покорял нас. Здесь она продолжает карьеру, ведущую ее к зениту славы.

Наконец – на закуску! – настоящее путешествие (уик-энд) к истинному дворцу, который отделяет Каир от пустыни. Вдоль дороги эрги, дует ветер (быть может, самум?), (вонючие) озера, сверкающие как черепица. Опускаешь в воду руку. Она горячая. В ней плавают тухлые рыбы.

Бальмен особо не куксится. Замечательный хозяин! Смирился с выходками своей «безумицы». А «безумица» послушно возобновляет работу и показ коллекции.

Он повез меня в Алжир. Нас сопровождают еще четыре манекенщицы. Лежащее между странами Средиземное море по-прежнему пугает меня. Но я решила всю дорогу болтать, чтобы перебороть страхи.

Все действо, и пребывание, и показ, состоялись в «Алетти». Нам устраивают праздник, ради нас собираются самые верные почитатели. Как-то в 6 часов утра меня разбудил (я с бранью взяла трубку: мы легли в три утра) низкий певучий голос. Один из наших соседей, каид[146], чье белоснежное одеяние поразило даже Бальмена:

– Мадемуазель, вы меня покорили.

– Месье, я спала.

– Можем ли мы пообедать вместе?

– С моими друзьями и господином Бальменом?

Он согласен. Щедрый господин. Очаровывает всех сидящих за столом. Как-то вечером приглашает меня на ужин одну (относится ко мне с большим уважением. По-видимому, все понял). Он отослал «додж»[147], и мы возвращались пешком. На улице свежо. Мой кавалер снял свое одеяние, под которым было нечто вроде черной камчатной куртки (какая стать!), набросил его мне на плечи эдаким царственным жестом. Утром Бальмен отчитал меня.

Свадьба брата Бернара. Я мало говорила о нем. Однако он отличный парень, ас своего дела, занимается промышленным дизайном. Здесь же и Жан-Лу, молодой мастер волнистых локонов.

Мишель привозит новобрачных в «паккарде»[148] Клода. Какое зрелище! Моя скромная семья умеет устраивать широкие празднества: обед накрыт на семьдесят пять человек!

Отдых. Мы отправляемся наконец вместе, Мишель и я, на юг, где его родители только-только получили наследство в Кап Ферра, одно из прекраснейших имений на побережье. Жизнь «хозяйки замка» и купальщицы. Я расхаживаю в модных черных шортах, которые не пришлись по вкусу моему тестю, дорогому «Пупуту», где-то за месяц до его кончины. Несколько недель ленивого времяпровождения, нечто новое для меня. Неподдельная радость от присутствия в Ницце хозяина, которого мы приглашаем в Мальмезон[149] на коктейль. Собралось несколько известных личностей: Жан Дави[150], Жаннин Криспен[151], Сюзи Прим[152], Джуни Астор[153], Жаклин Каде[154], Робер Верней, Морис де Канонж[155]. (Вчера еще был Анри Роллан.)