— Смотрю на тебя и понимаю, что этих планов очень много, — улыбается она. — Как будто ты не простая дочка трактирщика, а потомственная аристократка. Хотя… Нет. Среди них уже давно нет таких предприимчивых. Вон хоть Эльтерию взять…

 Морщусь, потому что сравнение с этой рыжей подстилкой Тардена мне не нравится: слишком близкое попадание, ведь обе в его постели побывали.

 — Вцепилась в Ара, как клещ, — не замечая моей реакции, продолжает Рина. — А все, что в ней есть — это тело да гонор из-за происхождения.

 — Так, может, генералу только это и нужно? Зачем ему обременять себя женщиной с головой на плечах, которую она использует для того, чтобы думать, а не для…

 — Я нашел пару старых камзолов, которые изрядно поела моль, — Вард несет пугало на плече и аккуратно проходит вглубь посадок. — Привязал еще несколько ржавых гвоздей, чтобы постукивали.

 Следом за ним идет Тарден и точно так же несет на себе второе пугало, которое относит на другую сторону поля. И что, даже без магии?

 Усмехаюсь и присматриваюсь к нему. Сегодня утром на туалетном столике я обнаружила потрясающей красоты цветок, похожий на розу, только с более нежным и легким ароматом и прозрачными, перламутровыми лепестками.

 Вопросов всего два: как и зачем? Потому что сомнений в том, кто это сделал лично у меня нет. Конечно, дракон. В смысле настоящий дракон, который принес семечку, а не сам Тарден. Хотя, наверное, без его участия не обошлось.

 Приложив руку козырьком к глазам, я смотрю, как мужчины устанавливают пугала. Легкий весенний ветерок колышет стебли и листья подсолнухов, создавая мягкий шелестящий звук. Где-то вдалеке слышно журчание воды и пение птиц. Воздух свеж и наполнен ароматами молодой зелени и теплой земли.

 Над полем кружатся и перелетают с места на место несколько испуганных птиц: пугала уже начали свою работу.

 Грудь будто распирает от надежды и горячего предвкушения будущего. У меня часто так было весной, когда я позволяла себе выбираться куда-то в поля. Особенно цветущие тюльпановые поля…

 — Адалия! — окликает меня Лира. — Приехали!

Глава 36. О тихой радости

Приехали? Честно говоря, после всех недавних внезапных “приехали” в этом поместье, я даже пугаюсь. Но потом до меня доходит, что это всего лишь нотариус с врачом, которых мы ждали.

— Веди их сразу в беседку, я сейчас подойду! — говорю я и, приподняв платье, иду к флигелю, чтобы взять письмо отца и припрятанную расписку.

— Мы пока займемся первым этажом в особняке, — с энтузиазмом предлагает Рина. — Вард с Аром с утра уже посмотрели бальный зал и сказали, что там все не так плохо! Вард один, конечно, не справился бы… теперь, но вдвоем с магией Ариона они могут закончить хоть сегодня!

Кучер подмигивает мне, после чего ловит подозрительный взгляд от Тардена, и идет к особняку. Просто мы с утра уже успели обговорить мои грандиозные планы по созданию водопровода в особняке: на третьем этаже убрать часть комнат, сделать там баки, куда будет поступать вода из реки, а потом сделать разводку труб по всему зданию.

Понятно, что это лучше сделать до того, как мы приступим к основному ремонту. И да, раз генерал решил поиграть в хорошего дракона, поработать ему придется немало.

Если он думает, что быстро отделается, то зря! Беседка в саду, которую они с Вардом восстанавливала сегодня с утра — это только начало.

Но поиздеваться над Тарденом — это одно дело, а вот Рину и Варда при этом напрягать — совсем другое. И если к Варду и его молчаливой помощи я уже почти привыкла, с Риной получается очень неудобно.

— Я с вами не расплачусь, — шучу я, с улыбкой рассматривая девушку.

Мне она напоминает маленькое теплое солнышко, настолько с ней рядом хорошо и легко.

— Знаешь, — Рина грустно улыбается. — Это скорее я навсегда останусь тебе должна за то, что ты помогла мне найти брата. Мне, конечно, жаль, что это все происходит с тобой. Но я рада, потому что иначе я бы так и думала, что Варда больше нет.

Она как-то внезапно порывисто обнимает меня и, кажется, пытается скрыть слезы.

— Идем же скорее, — она тянет меня за руку. — Поскорее сделаем тебя официальной хозяйкой, и вечером непременно отпразднуем это!

Мы сразу же идем вглубь сада к беседке. Вард с Аром хорошо постарались, поэтому хоть и заметно, что она вовсе не новая, но даже следы, оставленные временем, кажется, украшают ее. Особенно, учитывая, запущенность сада и густые, еще не прореженные плети зацветающей розы.

Внутри беседки располагаются два старинных, но удобных кресла, застеленные мягкими подушками. На резном кофейном столике стоит чайничек с ароматным чаем, небольшая тарелка с печеньем, которое Лира приготовила с утра, и шесть чайных пар.

Гости уже сидят, неспешно беседуя, но при нашем с Риной появлении они тут же встают, приветливо улыбаясь.

Нотариус, высокий, статный мужчина средних лет, одетый в черный сюртук безукоризненного кроя, белоснежную сорочку, галстук-бабочку приглаживает тщательно уложенные седеющие волосы и вежливо кланяется.

Проницательный и цепкий взгляд нотариуса словно пытается прочесть малейшие нюансы моего выражения лица. Движения мужчины сдержанны и величавы, каждый жест отточен годами практики.

— Доброго дня, — неторопливо и оттого, кажется, с подчеркнутой вежливостью, говорит он. — Нира Ринару, просим прощения за нашу задержку. Но, к сожалению, мы не могли сменить экипаж, пришлось ждать, когда починят.

— Ничего страшного, Эндор, — с улыбкой отвечает Рина. — Но ваша помощь тут действительно нужна.  Харрис, ваша, к сожалению, тоже.

Врач, энергичный, подвижный пожилой мужчина с живым взглядом и приветливой улыбкой, тут же приобретает очень обеспокоенный вид:

— Если что-то срочное, может быть, я тогда сразу пройду к пациенту? — в его голосе сквозит искреннее желание помочь.

— Нет-нет, — я поднимаю руку и немного растерянно улыбаюсь, — не беспокойтесь. У меня нет ничего срочного, но вопрос действительно очень важный и требующий вмешательства и участия вас обоих, господа.

Рина представляет меня обоим мужчинам и уходит, оставляя нас решать проблемы. Я разливаю чай и кратко рассказываю о тяжелой жизни Адалии, о махинациях мачехи, которые она провернула, и, лишь фактом упоминая о той ночи, когда я попала в это юное тело, говорю о случайной находке письма.

— Ну если у