запрыгнула на кровать, всем своим видом говоря: я ведь хорошая девочка, правда, правда?

– Хорошая Мила, лохматая Мила, ушастая Мила, – бормотала я, почесывая розовое собачье пузо.

А потом я посмотрела на часы. Фил проследил за моим взглядом и…

– «Кемзит»! – синхронно выдохнули мы.

Сегодня в десять была назначена встреча с акционерами по делу автозавода. А часы показывали время «еще немного – и бежать тебе на работу в чем спал, не оглядываясь».

Сборы получились… насыщенными. Когда у тебя под ногами крутится жизнерадостная корги, по-другому и быть не может. Мой телефон, будильник на котором звенел ровно в семь утра, сегодня взял себе выходной, еще со вчера разрядив в ноль аккумулятор.

Феликс собрался быстро. И пока я втискивалась в юбку, пыталась придать его чистой рубашке хотя бы намек на то, что она – женская, Фил позвонил Максу, который должен был подготовить черновик договора.

Каких-то несколько минут – и передо мной снова стоял адвокат Каменев, непогрешимый, невозмутимый и еще с кучей «не». Вот только теперь меня было не обмануть. Я знала, кто скрывался под этой маской.

– Если мы сильно поторопимся, я успею завезти тебя домой, чтобы ты переоделась.

Он был прав. Опять. Вчера я не задумывалась над тем, что дождь плохо сочетается с офисной юбкой, а уж если после этого она ночевала смятой на полу…

До моего дома домчали вмиг.

– Спасибо. Я быстро, – крикнула и вылетела из машины, как только та остановилась у подъезда.

Я взбежала по лестнице, но когда я оказалась в прихожей, то…

– А вот и ты! А мы уже заждались, – голос, от которого все внутри меня похолодело.

В моей квартире был Вель. И не просто был. Он держал у виска брата пистолет.

Я сглотнула. Было ощущение, что я стою на тонком льду, который готов проломиться при одном неверном шаге, но если я замру на месте – он провалится обязательно.

Еще совсем недавно я была студенткой, сидевшей на занятиях, слушавшей лекции по методике расследования, тактике допроса, проведению следственных действий, составлению обвинения. Была среди прочего и тема поведения в конфликтных ситуациях. Но я не думала, что эти знания пригодятся мне вот так…

– Ты, Татьяна, такая непунктуальная. Мы же договаривались с тобой на вчерашний вечер…

Точно! Именно вчера Вель должен был мне позвонить, а я – ответить согласием на его «предложение». Но у меня сдох телефон, я была «абонент не абоненет». И судя по всему, тевтонец психанул.

– Пришлось сегодня утром самому идти к тебе. И твой брат был так вежлив, что пригласил в квартиру друга сестры… – меж тем продолжил Вель.

Пауза, дающая мне возможность не только осмыслить, но и прочувствовать спинным мозгом, что Жека в заложниках, а любое мое резкое движение может оборвать его жизнь.

– Внимательнее надо быть, Татьяна…Внимательнее.

Я вцепилась в ремешок сумочки побелевшими пальцами. Хотелось закричать, предупредить, что если с головы брата упадет хоть волос… Он этого и ждет. Слез, истерики, паники…

Холодный, расчетливый. Мерзкий. Гад.

Не дождется.

Выдохнула. Сжала зубы и взяла эмоции под контроль.

– Я вся внимание, – произнесла сухо, по-деловому.

– Всего одну маленькую вещь, которую я случайно оставил у тебя.

Вдох. Выдох. Нужно сосредоточиться. Сейчас от того, что и как я скажу, зависят жизнь и здоровье младшего.

Спина взмокла. По позвоночнику прокатилась холодная капля пота. Нельзя быть резкой, категоричной. Нельзя молчать и… нельзя идти на уступки. Как только я безоговорочно соглашусь со всем, Вель может решить, что Жека ему уже не нужен. А вот отпустит ли он после этого брата целым или лишь его душу в небеса – я не знаю.

Нужно сделать так, чтобы до самой последней секунды он был уверен: мой брат необходим ему живым. Как козырь.

Думай, Таня, думай!

Решение пришло внезапно.

– Ты про ту симпатичную флэшку? Она у меня.

Блеф на грани фола, но я буквально почувствовала, как Вель теряет невозмутимость и контроль над ситуацией.

– Шейсе! – его голос задрожал от злости. – Слуш-ш-шай сьюда, твар…

Психует. И сильно. Раз акцент прорезался.

– Это ты послушай…

Жестко и четко. Никаких эмоций, они сейчас – мое самое слабое место.

– …если хочешь получить свои разработки. Если хочешь, чтобы они остались только твоими, а не превратились в достояние всего интернета, то тебе придется выслушать.

Повисло молчание. Предгрозовое, опасное. Игра нервов, характеров началась.

– Флешка запаролена, ты не сможешь взломать, – в его голосе прозвучала уверенность, которой не было.

– Я – да, – согласилась, усмехнувшись. – Но хороший хакер – уже. И если ты… – очень хотелось добавить «мразь», но я сдержалась, – не хочешь, чтобы это разлетелось по всему интернету, то вернешь мне брата. Живым и невредимым.

Я тянула время. Потому что пока я говорила – брат был жив. Но как только Вель поймет, что у меня нет ничего…

Женька смотрел на меня испуганными глазами и, по-моему, не соображал, что происходит. Просто молча боялся. Чупа и Копа тоже притихли. Думать о том, что притихли не по своей воле, а лежат где-то уже мертвыми, не хотелось.

– Сейчас ты отпустишь брата, а я отдам тебе флешку, – произнесла уверенным тоном, хотя никакой уверенности у меня не было.

А потом, постаравшись не обращать внимания на то, что на расстоянии вытянутой руки от меня брат на мушке, направилась в кухню.

На пороге обернулась и самым что ни на есть стервозным тоном произнесла:

– Я жду.

Вель толкнул Жеку в комнату так, что брат пролетел вперед, затормозив лишь грудью о подоконник.

– Рыпнэшся – пристрэлю, – предупредил он.

А мне только это и было нужно. Я кинулась на кухню, туда, где были ножи и стояла на плите сковорода. Я не знала, прикроет ли она меня, отрикашетит ли пулю, но это – единственное мое оружие. Рука потянулась к ручке сковороды.

В этот момент произошла еще одна вещь: лязгнула входная дверь, привлекая к себе внимание.

«Только не родители!» – мысль пронеслась кометой в мозгу.

Раздался глухой удар, лягз.

Я выскочила из кухни в тот момент, когда Вель, пошатнувшись, упал. Из зала храбро вылетели Чупа и Копа, кинулись на… труп? Рядом с тевтонцем валялся пистолет. И ключ. Двенадцать на четырнадцать, кажется. А во входных дверях стоял… Феликс.

– Ты убил его? – сдавленно спросила я.

– Оглушил. Очухается… – излишне спокойно произнес Фил. – Все ждал, когда вы с линии огня уйдете.

Я выпустила из рук сковородку, ту самую, из Лося, и затряслась. На меня накатила истерика.

Фил ногой отбил пистолет дальше от тевтонца, наклонился к нему, бесцеремонно оттянул