Андреа ничего на это не сказала, хотя жизнь вокруг Дрого-Мэнор виделась ей совсем в ином свете. С тех пор как она здесь появилась, эта самая жизнь двигалась с неторопливостью и постоянством «русских горок».

— Даже погода и та уже наскучила, — вздохнул Бретт, когда стало ясно, что Андреа не собирается ему отвечать. — В Нью-Йорке идет дождь со снегом, в Чикаго идет снег, в Майами идут дожди. Здесь же изо дня в день погода превосходная, как обычно. Чтобы хоть как-то скрасить монотонность купательно-загарательного прозябания, я позвал Дориан прокатиться верхом. Джинсы ты с собой привезла?

— По правде сказать, да, привезла.

— На лошади ездить умеешь?

— По правде сказать, да, умею, — сказала Андреа. — Но мне, по всей видимости, еще предстоит поездка в банк.

— И думать забудь, — решительно отмел эту кощунственную идею Бретт. — Сегодняшний день объявляется выходным. Программа следующая: прогулка верхом вокруг кофейной плантации. Ну как? Звучит?

— Знаешь, весьма неплохо, но… — Андреа подумала о коллекции и, в частности, о драгоценностях Каппелло. У нее просто руки тряслись, так она хотела поскорее вернуться в банк и закончить работу.

— Андреа, уже четвертый час. День, считай, уже закончился. Наглядишься ты еще на эти драгоценности! Самое время взглянуть и на другие владения Нэвилла во всей их первозданной красоте. Кофейные деревья сейчас в самом цвету, прямо как на заказ. А цветут они, к твоему сведению, всего несколько дней. Ты об этом знаешь?

— Нет, не знала. На самом деле я вообще о кофе ничего не знаю, кроме… — Она подняла свою чашку.

— Того, как его пить. Ну конечно. Этим искусством я тоже владею в совершенстве, но знаю и еще кое-что. Могу немного поработать для тебя гидом. Ну, что теперь скажешь?

— Твоя взяла.

— Превосходно. Встречаемся через полчаса у конюшни. В палисаднике увидишь дорожку, иди по ней.

Андреа натянула джинсы и топик, надела теннисные туфли. Вряд ли это можно было назвать идеальным костюмом для верховой езды, но за неимением лучшего сойдет. Она не садилась в седло с подросткового возраста, с тех самых пор, когда вместе с отцом они долгими воскресными вечерами бок о бок катались по лондонским паркам. Андреа с радостью думала о предстоящей экскурсии: это и в самом деле внесет некоторое разнообразие в ее жизнь, и, может статься, ей удастся восстановить теплые отношения с Дориан, а может, и укрепить возникшую было дружбу с Бреттом. Это будет совсем не лишним.

Андреа прошла по дорожке через палисадник и спустилась по крутому склону холма к конюшням. Ветхие, разбросанные там и сям строения казались весьма просторными. Наверное, было время, когда здесь кипела жизнь, но сейчас в загоне меланхолично пощипывала травку одинокая кобыла, а еще три лошади стояли под седлами во дворе конюшен и дожидались наездников. Бретт с Дориан стояли рядом, прислонившись к ограде, и что-то при виде этой сцены заставило Андреа остановиться.

Лошади обнюхивали друг друга, тревожно переступали с ноги на ногу, бродили кругами вокруг коновязи. Те двое стояли неподалеку, неподвижно, очень близко друг к другу и говорили о чем-то так тихо, что Андреа не могла расслышать ни слова. Она гадала, что бы могло их так увлечь, и вдруг подумала, что скорее всего драгоценности, коллекция Нэвилла, тема, занимавшая последнее время всех. Да так ли это? Сцена, которую она наблюдала, казалась чуть ли не интимной. Бретт низко склонился к Дориан, практически касаясь щекой ее рыжих волос. Та стояла, слегка откинувшись, и опиралась спиной на его руку, лежащую поверх ограды.

Или это игра ее воображения, или такое и в самом деле могло произойти: Бретт и Дориан, прелестная молодая вдова и обаятельный красавец пасынок? Одна из лошадей тихо заржала. Бретт поднял глаза, заметил Андреа и крикнул ей, чтобы она поторапливалась:

— Нам еще многое нужно успеть до заката.

Дориан надела широкополую шляпу, Бретт отвязал лошадей, тут и Андреа показалась. Атмосфера сразу же утратила свою пикантность. Приглядевшись к ним вблизи, Андреа решила, что у нее разыгралось воображение. Между ними не было и намека на романтические отношения. Но они вполне могли о чем-то сговориться. Она постаралась выкинуть эту мысль из головы, решив, что в своих бесконечных подозрениях становится параноиком.

Она вскочила в седло так же легко, как и ее спутники, и они рысью снялись с места.

— В следующий раз мы подберем тебе что-нибудь более подходящее из одежды, — бросила Дориан через плечо, выезжая вперед. Андреа не стала кричать ей в ответ. Она была абсолютно уверена, что следующего раза не будет. Это после того-то, как они услышат ее новости? Эта небольшая прогулка по кофейным полям Нэвиллов наверняка станет для нее последней.

Они все скакали и скакали. Позади остались огромные, крытые бамбуком площадки для саженцев. Сквозь такую крышу солнце пробивается тонкими, подвижными лучами, и ряды нежных растений получают ровно столько тепла и света, сколько им необходимо.

— В следующем году их пересадят на холмы, — объяснял Бретт, — и расстояние между рядами будет намного больше, чтобы им было куда расти.

Они остановились за зданием конторы так, чтобы Андреа могла видеть ванны с желобами и шлюзами и помещение, в котором находилась помпа. Дориан, выглядевшая утомленной, пустила свою лошадь попастись, пока Бретт показывал Андреа окрестности.

— Сначала их вымачивают здесь, — объяснял Бретт, — хорошие ягоды опускаются на дно.

— Погоди. Ягоды? Мне казалось, мы говорим о кофейных зернах.

Бретт рассмеялся:

— В каждой ягодке по два кофейных зернышка. А вот здесь стоит пульпа. Ягоды проходят через эти машины. Пульпа движется и отделяет зерна от мякоти. Зерна опять направляются в ванны, а потом их для просушки рассыпают вон там, на цементных плитах. Высохнут — на молотилку, потом к сортировщикам. Долгий, нудный процесс, Дориан скажет.

— Это, должно быть, захватывающее зрелище. Как я хотела бы увидеть это в действии, — заметила Андреа.

— Что ж, может, у тебя и получится. Первый урожай снимут через месяц или около того. Подожди, и все дела, — ухмыльнулся Бретт.

И опять Андреа промолчала. Еще день, может, два, и они узнают, что она для них приготовила. И тогда никаких предложений она уже не дождется. Разве только предложат убраться с острова подобру-поздорову.

Они вновь стали подниматься в гору и во главе с Дориан, практически незаметной под яркой соломенной шляпой, узкой, петляющей тропинкой вышли на плоскую долину. Холмы скрыли солнце, набросив на наездников вуаль полутени. Дориан вздохнула с облегчением и сдернула шляпу, оставив ее болтаться за спиной на мексиканский манер. Ее сияющие рыжие волосы свободно рассыпались по плечам, и Андреа в который раз подумала, до чего же она красива, гадая, чувствует ли это Бретт. Он тоже бросал взгляды в сторону Дориан, но в них читался укор, а не восхищение.

— Еще пару миль, Дориан. Ты выдержишь.