* * *

До самого окончания заседания он не думал о Марьянке и только два раза проверил под столом, нет ли на сотовом каких сообщений. Лим продолжала упорствовать в том, что Сара – не единственное направление для расследования, и Аврааму не хотелось настаивать. Они с Иланой выпили еще по стакану кофе, и в половине одиннадцатого между ними были распределены обязанности. Зайтуни начальница велела продолжить расследование нападения, расценивая его как грабеж. Он должен был проверить связь с другими сходными случаями, произошедшими в последние месяцы в этом районе, и снова допросить суданцев, обнаруживших Хаву Коэн в канаве, а также постоянно проверять, не воспользовался ли кто ее кредитными карточками. Еще надо будет узнать, что с ее мобильником, не говорил ли по нему кто-то и не пытались ли его продать. Маалюлю вменялось в обязанности заняться работниками детсада и родителями. Он должен был проверить подозрение, что Хава Коэн физически наказывала детей, и выяснить, не было ли и у других родителей мотива отомстить воспитательнице. А Аврааму предстояло продолжить тихую слежку за Хаимом Сарой и его женой. С предыдущего вечера, после того, как приобрел билеты на самолет, Сара не выходил из квартиры на улице Аронович и не звонил по телефону.

– А самое главное – скрестим на удачу пальцы и пожелаем, чтобы потерпевшая пришла в себя и облегчила нам жизнь, – закончила свою речь Илана. – Если этого все еще не произойдет, встретимся здесь в четверг утром и подумаем, как мы приведем сюда Сару до его отлета.

Маалюль снова попросил слова. Обращаясь к Аврааму, он сказал:

– Ави, перед тем, как начать, хочу тебя послушать – объясни, почему ты решил, что это он? Ты ведь в этом уверен, верно? А я полагаюсь на твое чутье.

Неужели снова нужно объяснять? Авраам не сомневался из-за телефонного звонка, а также мотива и авиабилетов. Из-за этой странной истории с поездкой. И были еще дополнительные причины, которые он сумел объяснить самому себе лишь задним числом, когда расследование уже закончилось. Пока он говорил, Илана изучала выражение лица и удивленные глаза Элиягу. Это его не убедило, и она спросила почему.

– Я бы поверил, если б нападение было спонтанным, – сказал Маалюль. – Например, в детсаду или сразу после его закрытия. Но если есть связь между чемоданом и нападением, то здесь ясно вырисовывается преступный план – сперва фальшивая бомба, за этим – звонок с угрозами и, наконец, ночная встреча в безлюдном месте. Все это указывает на криминальную задумку, а не на хулиганский поступок, вызванный потерей контроля над собой. Мне трудно представить себе, чтобы пятидесятисемилетний человек без криминального прошлого был способен на такие спланированные заранее действия. Люди его типа совершают преступления без продуманного плана и иногда непреднамеренно, просто потому, что вышли из себя. С другой стороны, я его не видел и не допрашивал и доверяю Авиному чутью.

Зайтуни снова стал что-то торопливо записывать в своем блокноте. Эти слова Элиягу – «люди его типа» – вызвали у Авраама возмущение по поводу сомнений, высказанных о его расследовании.

– А кто-нибудь из нас думал, что родители Офера Шараби способны скрыть смерть сына и придумать изощренную сказку про его исчезновение? – тихо ответил он.

И тотчас же пожалел о том, что сказал. Ведь сейчас Маалюль, Илана и он впервые собрались вместе после того дня, когда было раскрыто дело Офера. И впервые он вслух сказал об уроках, вынесенных из того расследования. Говорил, что на все нужно смотреть трезвым взглядом и никому не верить.

Оба собеседника взглянули на него как-то странно, и Лим сказала:

– Там другое дело и другие люди, Ави. И я склонна согласиться с Элиягу. Но поживем – увидим.

Они пошли вместе к лифту по длинному коридору – впереди Зайтуни с Маалюлем, за ними Авраам с Иланой.

– У тебя такой вид, будто ты не спал, – заметила Лим. – Всё в порядке, Ави?

– Спал очень мало, – только и сказал инспектор.

А когда они подошли к лифту, Илана спросила:

– Слышали, что случилось в больнице?

Авраам удивленно обернулся к ней, потому что решил: то ли что-то случилось с сыном Хавы Коэн, то ли кто-то донес про его неуместный сон. Пока она рассказывала, Маалюль держал дверь лифта открытой.

Как оказалось, патрульный полицейский, прибывший на место ДТП, где произошло столкновение фуры с мотоциклом, заметил, что у лежащего на дороге мотоциклиста под кожаной курткой – футболка, на которой написано: «POLSKA». Он поспешил доложить об этом еще перед тем, как мотоциклиста забрала «Скорая». Шрапштейн ожидал раненого в больнице с ордером на арест, и вскоре после этого у него в руках уже было документально заверенное признание, так что тайна попытки убийства на улице Шенкар была раскрыта.

И все это случилось, пока Авраам спал на скамейке перед входом в палату, где лежала Хава Коэн, почти возле приемного покоя? Он не стал рассказывать Илане, что пришел туда проверить, как она, потому что не мог уснуть, и что почему-то задремал рядом с ее спящим сыном.

– Еще мудрецы говорили: «Удача идет к праведнику», – сказал Элиягу. – Так ведь?

* * *

В продолжение всего этого дня, до самого вечера, когда приехал домой, Авраам умудрялся не думать про Марьянку. Он вернулся в участок и выслушал короткий отчет о том, что делал Сара. Его подготовка к поездке продолжалась: в одиннадцать Хаим вышел из дома и снова пешком отправился в центр города, на этот раз купить чемодан. Дети все еще были не с ним, жены тоже нигде не было видно. И сам он ни с кем не встречался. Представитель «Ройял Джорданиан», последней авикомпании, в которой Авраам должен был узнать про его жену, подтвердил, что Дженнифер Салазар в Манилу через Амман и Гонконг не летала.

Инспектор пообедал в буфете и вернулся к себе в кабинет. Он сверил время через сайт «Уорлд клок» и выяснил, что если в Холоне сейчас двенадцать дня, то в Маниле – ровно шесть, после чего позвонил туда. Поразившись тому, что он услышал густой мужской бас, ответивший ему из полицейского информационного центра Манилы, инспектор сказал по-английски:

– Говорит Авраам Авраам, офицер израильской полиции. Могу ли я поговорить с офицером следственного отдела?

Филиппинец не сразу понял, о чем речь и зачем его собеседнку потребовалось говорить по-английски со следственным отделом, который у них называется Отделом уголовных расследований и надзора. Аврааму пришлось объяснить, что ему требуется помощь местной полиции для расследования дела с муляжом взрывчатки и совершенным в Тель-Авиве покушением на жизнь человека, хотя раскрывать подробности этого дела ему не очень-то и хотелось.

Он подумал, что, может, ему стоило связаться со службой безопасности аэропорта или попросту обратиться в службу международных связей при филиппинской полиции, и снова повторил:

– My name is Chief Inspector Avraham from the Israel police and I investigate an attack and demy-bomb[8], – после чего добавил, что дело безотлагательное. Мужчина на проводе попросил Авраама подождать.