Оторванные крылья прогнали всякую мысль о преждевременном побеге. Он не только должен дать Тарру возможность принять решение – Сенлин к тому же чувствовал, что обязан ответить хотя бы на некоторые вопросы Сфинкса.

Определившись, Сенлин вернулся в клуб и снова занял свой табурет у стойки. Он попросил Йоахима показать ему маркиза де Кларка, когда тот появится, но бармен заверил, что в этом нет необходимости – маркиз продемонстрирует себя сам.

Так и случилось. Час спустя лакей в мягкой фуражке поднялся по лестнице клуба и театральным тоном объявил:

– Самый благородный, завидный, безупречный и любезный маркиз де Кларк!

Сенлин повернулся на табурете, чтобы посмотреть на этого человека. Маркиз был одет в сюртук с длинными узкими фалдами и белые чулки, подчеркивающие опухшие колени. Его брюшко выпирало из-под оранжевого жилета, а маленький белый парик сидел на внушительной лысой голове, как крышка на заварочном чайнике.

Своим дыханием маркиз согревал каждый уголок Клуба. Он обошел все столы один за другим, перебивая разговоры одной и той же бесконечной фразой, которая, казалось, началась утром, едва он проснулся, и лишь вечер и сон могли поставить в ней точку. Сенлин понял, что никто в этой комнате не любил маркиза и вполовину так сильно, как он сам любил себя.

Сенлин спросил Йоахима, что пьет маркиз, и не удивился, узнав, что тот предпочитает исключительно редкую и дорогую разновидность перидота. Сенлин заказал два фужера со сверкающим напитком, а затем перехватил де Кларка как раз в тот миг, когда маркиз почти исчерпал членов клуба, которых мог изводить своим остроумием.

– О, ваша светлость, для меня большая честь наконец-то познакомиться с вами, – сказал Сенлин, протягивая маркизу бокал.

При ближайшем рассмотрении Сенлин увидел, что маркиз сильно накрашен. Его лицо походило на фарфоровую маску, разбитую вдребезги и склеенную вновь – и так много раз.

За мгновение до этого маркиз описывал отдачу своей самой новой винтовки – дескать, бьет, как мул копытом, – но прервался на полуслове, уставившись на Сенлина.

– Это перидот «Делюкс Резерв: Rosa Absentia»? – Он сунул свой поросячий нос в бокал и втянул аромат. – О, так и есть! Вы мне нравитесь, сэр! А как вас зовут?

Сенлин представился и заметил, что маркиз увидел булавку на его лацкане. Как только де Кларк узнал, что мистер Пинфилд стал новым членом сообщества, он начал бессвязно рассказывать о достижениях «Клуба талантов», которые касались и его собственного вклада. После нескольких минут улыбок, кивков и скромных возгласов удивления Сенлин вставил вопрос о бойце маркиза.

– Я не уверен, что вы согласитесь на частное пари, но…

– Сирил! – воскликнул маркиз, обходясь без формальностей. – Специальные ставки – лучшие ставки. Остальное – это просто выплата зарплаты букмекеру. Что ты предлагаешь? Десять? Двадцать мин? – Маркиз подчеркнул эти слова, отхлебнув из фужера со стремительностью колибри.

– Конечно, если это больше соответствует вашему бюджету… – сказал Сенлин.

Маркиз поджал покрасневшие губы:

– Бюджет! Какое мерзкое слово! Речь о другой цифре?

– О ста девяноста минах.

– При ставке четырнадцать к одному? Ты что, с ума сошел? Мне пришлось бы заплатить, хм… – Маркиз щелкнул пальцами лакею, который достал из сумки маленькие счеты, с минуту перебирал бусины взад-вперед, а затем прошептал на ухо маркизу ответ. – Две тысячи восемьсот пятьдесят мин! – воскликнул маркиз.

– Я думал о другом пари, ваша светлость. Если Железный Медведь сегодня победит, вам достанется мой кошелек. Но если он проиграет, мне достанется Железный Медведь.

Впервые с минуты своего появления в Клубе маркиз де Кларк потерял дар речи. Борясь с собой, он потягивал перидот и лицом демонстрировал Сенлину карусель чувств, которые варьировали от подозрительности до восхищения, от удивления до отвращения.

Наконец маркиз объявил:

– Хорошо, я согласен на пари, но мы должны позволить Йоахиму держать деньги. Я не хочу гоняться за тобой по всей площади, когда ты проиграешь.

Сенлин согласился. Он отдал ставку бармену, который положил банкноты в тяжелый железный ящичек, очевидно специально предназначенный для этой цели. Йоахим оставил шкатулку на полке, под бдительным присмотром мраморного бюста с боа из перьев на благородной шее.

Размер ставки и привычка маркиза привлекать к себе внимание сделали передачу состояния Сенлина Йоахиму чем-то вроде клубного мероприятия. Члены Клуба стекались к бару, и когда маркиз провозгласил тост за свою неизбежную победу и поблагодарил «боскопа» за его пожертвование, все разразились радостными возгласами и похвалами, а официантам пришлось потрудиться, разливая напитки и убирая за клиентами.

Когда из ликующей толпы вышел Вил, Сенлин вздохнул с облегчением. Герцог избавился от наиболее нетрезвых гуляк рукопожатиями и приветствиями, которые каким-то образом означали прощание. Освободив место, Вильгельм Гораций Пелл уселся на табурет рядом с Сенлином.

Герцог походил на человека, изо всех сил пытающегося скрыть тайну; его щеки подрагивали от сдерживаемой улыбки, а глаза сияли.

– Привет, Сирил! На тебе та же одежда, что и вчера вечером! Только не говори мне, что так и не вернулся домой. Неужели мы тебя испортили?

– Возможно. Я только что заключил пари, очень крупное пари, и это странно. Я видел счета многих людей, которые знают, что лучше не играть в азартные игры. В азартные игры играют только те, у кого либо слишком много денег, либо слишком мало. Моя жена будет в ярости!

– А как жена боскопа показывает свою ярость?

– Ну, в прошлый раз, когда я ей не угодил, она оставила мой террариум открытым, и все улитки выползли наружу. Мне потребовались недели, чтобы найти их всех.

– Чудовищно! – заявил герцог, откровенно забавляясь.

Он заказал изысканный коктейль под названием «Экстравагантный арбуз», для которого требовалось смешать разнообразные фрукты с темным ромом. Йоахим положил на стойку разделочную доску и нож для чистки овощей и начал готовить арбуз, лайм, клубнику и мяту со всем вниманием и заботой хирурга.

– Кстати, о женах, – продолжил герцог, – как и было обещано, настроение моей переменилось.

Сенлин нахмурился, пытаясь осмыслить неожиданную новость.

– Но вчера вечером ее отказ показался мне довольно… незыблемым.

– О, ты же знаешь женщин! – Герцог шлепнул ладонью по воздуху и подмигнул Йоахиму, который мигнул в ответ – мгновенно, как и подобает профессионалу.

– В смысле?

Чувство ясности Сенлина в отношении Марии затуманилось. Постукивание ножа бармена по доске действовало ему на нервы.

– Иногда приходится помогать им кое-что обдумать. Женщины очень хорошо видят детали жизни: секунды и минуты. Они сразу же замечают съехавший на сторону галстук, сонного лакея или золу на ковре. Но они не могут сделать шаг назад и окинуть взглядом месяцы и годы. У них нет такого ви́дения. Они могут прекрасно спланировать ужин, но не войну. – Герцог сделал паузу, наблюдая, как Йоахим набивает фрукты в высокий бокал. Затем он снова посмотрел на Сенлина и игриво нахмурился. – Но почему у тебя такое лицо? Я думал, ты обрадуешься! Это отличная новость.