Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чонхо ничего не ответил на такой вопрос, просто снова выпил стакан. Вообще Сун Юн мог разговорить любого, несмотря на свой довольно плохой японский, но с Чонхо ему удалось это сделать только на второй год их знакомства. Не удалось бы вообще, но он все же был соотечественником, и порой Чонхо просто скучал по родной речи, когда совсем надоедало контролировать себя и постоянно переводить с корейского. Так они и сдружились с Сун Юном, хоть он и был младше Чонхо на энное количество лет.
– Эй, эй, ты сколько выпил уже? – не отставал Сун Юн. – Стакан пива, пожалуйста, – сказал он подлетевшему официанту.
– Какое тебе дело… А тебе пиво не рановато?
– Мне? Никакого. Просто поинтересовался. – Замечание о возрасте Сун Юн пропустил мимо ушей.
– А ты как меня нашел? – спросил Чонхо, осушив очередной стакан.
– Просто увидел из окна машины. Дай, думаю, остановлюсь. Потом пошел за тобой, и вот… Так с чего вдруг такое настроение?
– Да так…
– Так просто не бывает. Выкладывай.
– Детям такое знать рано, – немного насмешливо ответил Чонхо, отпив еще глоток.
– А я думаю, нет, – возразил Сун Юн. – Что-то с твоей девушкой?
Чонхо внимательно посмотрел на него. Странно, раньше за ним чтения мыслей не замечалось. Он еще немного помолчал, а потом ответил:
– Да, с ней.
– Это та японка? Заболела? Или нет, дай угадаю…
Он постучал пальцем по подбородку, будто это добавило бы ему большей сообразительности. Кафе находилось на подземном уровне, так что здесь не было окон. Поэтому сказать, стемнело или все еще нет, было совершенно невозможно.
– Ее родители не разрешают вам встречаться? – наконец сказал Сун Юн. – Или нет… Ты уже взрослый для такого. Не разрешают пожениться?
Чонхо снова еще внимательней посмотрел на него. Нет, точно читает мысли. Да с такой способностью ему на воротах цены бы не было! Особенно, когда бьют пенальти.
– Айгу, да наш Чонхо скоро съест куксу**! – Сун Юн хлопнул рукой по столу. – Я прав?
Тот ничего не ответил, только посмотрел в сторону. Хотел заказать еще выпивки, но решил, что переусердствовал сегодня на год вперед, и отказался от такой заманчивой идеи. Он просто посмотрел в пустой стакан, потом на картину, висящую здесь довольно не к месту, а потом сказал:
– Тебе не пора?
– Так значит, собрался? – не отставал Сун Юн. – Вот это да…
По такому поводу он заказал еще один стакан пива.
Они посидели еще немного, потом начали двигаться домой. Больше никуда не хотелось, да и ложиться спать надо было рано – уже через два дня матч с Токио, тренировки должны быть усиленными. Сезон только начался, но расслабляться не стоило. Фаворит прошлого года просто не даст поблажек.
Когда они вышли, их уже объяла темнота ночи, развеянная светом фонарей. У него было достаточно денег, чтобы купить машину, но он всегда ездил только на мотоцикле. На том, что достался ему по выигрышному билету, который отдала ему Мидори пять лет назад. Он бы и сейчас не прочь прокатиться, но на этот раз его мотоцикл стоял в гараже, да и потом – от него веяло алкоголем. А в стране, где даже за вождение велосипеда в нетрезвом виде берут штраф, с этим шутить не стоило.
Но первое, что сделал Чонхо, когда вернулся домой – это позвонил Мидори.
– Ну как?
– Пока никак… – ее усталый голос говорил о многом. – Они против. Говорят, что с корейцами связываться нельзя. А если свяжусь…
– И ничего нельзя сделать?
– Можно. Пожениться без их согласия.
– Нет, давай подождем. Пройдет немного времени, и они смирятся.
– Ты их не знаешь. Если они решили, то так и будет.
Чонхо вздохнул. Все алкогольные пары как ветром снесло. Теперь они снова вернулись к той же самой проблеме.
– Ладно, встретимся завтра вечером и все обсудим.
– Хорошо. Спокойной ночи, мой будущий муж, – рассмеявшись, сказала Мидори и отключила связь, прежде, чем Чонхо успел что-то сказать в ответ.
*хангыль – корейский алфавит
**… скоро съест куксу – корейский фразеологизм, означает, «пожениться»
По случаю близкой игры с Токио, уже через день, утренняя и вечерняя тренировки на стадионе Кинчо проходили в полной мере и нагрузке, а может, даже и в большей. Чонхо давно привык к таким нагрузкам. В какой-то мере их даже было не сравнить с теми нагрузками, что он выдерживал на стадионе в Янчхонгу. Не скажешь, что и здесь было легко, все же Высшая Лига, но работа и тренировки давались тяжелее.
В этой команде он провел уже четыре года. Ветеран Осаки, так сказать. Многое и многие сменились за это время, но сам он играл уже пятый год. С некоторыми сдружился, и продолжал дружить даже тогда, когда они переходили в другой клуб, с другими просто не разговаривал, хотя на игре это никак не отражалось. Сначала он сторонился всех, говорил мало. Да, сначала было нелегко…
Это была его пятая тренировка, и он до сих пор плохо понимал, что ему нужно делать. Тренер говорил по-японски бегло, да еще с кансайским диалектом, так что получалось не разбери-поймешь что. Единственное, что он понял, это то, что его поставили на место правого нападающего. Приходилось импровизировать. Переводчика на корейский они не держали, потому что подразумевалось, что более менее образованные корейцы должны знать японский. Ему не повезло.
Он жил в одном из самых дешевых хостелов первое время, но и на это денег хватало с трудом. Обо всем этом он ей не говорил. Не хотел расстраивать.
– Что, совсем с языком плохо? – как-то раз услышал Чонхо. Это было дней через шесть после начала
Чонхо обернулся, удивленно уставившись на высоченного парня в кепке и в футболке, хотя в тот день было довольно холодно. Но самое удивительное – он отчетливо понял каждое слово, и не сразу догадался, что парень этот говорил на его родном языке.
Был ветреный и пасмурный день. В такие дни на Кинчо было как-то совсем безрадостно. Тренировка только начиналась. Некоторые еще не подошли.
– У меня тоже первое время трудности были с языком, хотя в университете Донггук учил японский.
– Ты из Сеула? – наконец опомнился Чонхо.
Когда-то он несколько раз отвозил в Донггук немаленькие заказы продовольствия.
– Да, оттуда. Я смотрю, судя по говору, ты тоже оттуда? Хотя, что
