не все, но никто ничего не может поделать с тем, что именно он бессменно занимает эту должность вот уже много лет. А не любят его за то, что он даже слишком правильный. Договориться с ним невозможно, о взятках и речи быть не может, сразу вызовет полицию и отправит за решетку. Он всё делает по закону и иногда его законопослушность доходит до абсурда.

И самое главное — он прилагает все усилия, работает день и ночь исключительно на благо города.

— Василий Васильевич! — в кабинет заглянула бледная секретарша. — К вам пришли…

— Да? — он мельком взглянул на часы. — Разве у меня есть запись на это время? — на всякий случай мэр сверился с графиком. — Та-ак… А, понял. Пришли представители строительной компании по вопросу жилой застройки на восточном пустыре? Увы, но у них запись только через двадцать минут, так что пусть ждут, таковы правила, — развел он руками.

— Боюсь, этих людей всё же придется принять вне графика, — помотала головой женщина.

— Мне-то? Придется? — рассмеялся Василий. — Опять угрожают, да? Такие смешные, никак не поймут, что это бесполезно, — он помотал головой, вспомнив, сколько раз ему уже пытались угрожать. Вот только он не боится угроз, так как находится под защитой Императора. И он свое дело знает, совесть его кристально чиста, а значит и бояться нечего. На стороне Василия закон и вся Империя, а при необходимости даже «демоны войны». Был один случай, когда пришлось обратиться к армии за помощью, но те времена уже далеко позади.

— Василий Васильевич, это не застройщики, — вздохнула секретарша и ей пришлось подвинуться, так как терпение незваных гостей закончилось и они решили зайти в кабинет сами.

Люди в броне, с автоматами и в черных масках разошлись по комнате, быстро огляделись по сторонам, проверили даже под столом. И только, когда они убедились в безопасности, зашел их командир в черной шинели, шляпе и строгом костюме.

— Инспектор имперской инспекции! — воскликнул он и показал свое удостоверение, после чего замолк на несколько секунд. — Гм… А вы мне уже нравитесь. Вы один из немногих, кто не рассмеялся сразу. Ладно, хорошо! Майор Ушлёпкин Аркадий Зинаидович.

— Пхах! — не удержался мэр.

— Ну вот, теперь вы мне нравитесь чуть меньше, — нахмурился инспектор. — Впрочем, это неважно, ведь я беспристрастен в своих расследованиях. А вы допрыгались, голубчик! Ведь я занимаюсь расследованиями служебных преступлений и особых случаев коррупции. А ведь таким честным человеком вы казались мне раньше. Эх…

— В смысле, честным? — возмутился Пташкин. — За тридцать лет ни копейки из бюджета не взял! Еще и свои приносил! Это что, розыгрыш какой-то? Если так, то совсем несмешно!

— Вы хоть видели, какие отчеты присылаете? — воскликнул инспектор. — Ну что за преступники пошли? Хоть бы капельку воображения подключали, а то ведь мне слишком легко становится раскрывать такие дела! — он посмотрел на мэра и помотал головой. — Ладно, с этим еще будем разбираться. Но предварительно вас обвиняют в фальсификации отчетов и предоставлении недействительной информации. Иными словами, вы пытаетесь показать ситуацию в городе лучше, чем она есть на самом деле.

— Какие отчеты? Я их лично делаю! — снова возмутился Василий.

— Опа! А это хорошо… — заулыбался Аркадий. — Это вы молодец, что сразу признались и теперь не сможете спихнуть вину на кого-то другого.

— Я ничего не понимаю. Просто не понимаю, и всё тут, — мотал головой мэр.

— А я расскажу, можете не переживать, — ликовал инспектор. — Вот отчет трехмесячной давности. Вы его составляли, да? — он дождался, пока подозреваемый утвердительно кивнет. — И что тут указано? Что в городе шестнадцать крупных банд, тридцать две средние и больше сотни мелких. Всё так?

— Так и было… — насупился Пташкин.

— Смотрим последний отчет… — Аркадий открыл другой файл на своем телефоне. — И что мы видим? Мне же не кажется, да? Крупных банд — ноль! Средних? Ноль! Мелких — ноль! Ноль, Василий! Как это возможно? А отчет по диверсиям? Где диверсии, Василий? — мужчина направил мэру в лицо настольную лампу и уперся руками в стол. — Куда диверсии делись? Это прифронтовой город, Василий, тут всегда были диверсии!

— А теперь нету! Что вы от меня хотите? — прокричал мэр.

— Да? А три месяца назад были! И пять месяцев назад тоже были! И шесть! — он показывал отчеты, один за другим, и везде были самые разные цифры. Где-то десять, где-то пять, а где-то, и вовсе, неудачный год с шестнадцатью диверсиями новосов.

— Но всё так и есть! — воскликнул Василий. — Ни банд, ни диверсантов в Воркуте не осталось!

— И как это возможно? Вот прямо резко взяли и пропали? Или ты их начал покрывать, а? Показалось, что это легкий способ заработка, да? — оскалился инспектор. — Знаю я таких, прекрасно знаю!

— По себе людей не судят, — буркнул Пташкин.

— Предатель! Взяточник!

— Кто как обзывается, тот так и называется, — парировал мэр, а вот инспектору было больше нечего предъявить, так что он начал постепенно стихать и успокаиваться.

— Нет, правда. Куда могли деться все банды?

— Я четыре часа мучил начальника полиции, спрашивал, зачем он пишет в отчетах такую чепуху, — обреченно вздохнул Василий. — Но он клянется, что банд больше нет.

— И что? Испарились?

— Да никто не знает! У кого ни спрашивал, все только разводят руками! — развел он руками.

— А вот я узнаю, можете не сомневаться, — помотал головой инспектор. — Не бывает такого, чтобы не осталось ни одной банды. Вот нельзя было написать, что хоть одна осталась? Тогда и вопросов бы не возникало.

— Ну откуда мне банду-то родить? Самому сколотить для отчетности? Так сейчас не получится! Говорят, что в банду приходит какая-то молодая красивая женщина, и на следующий день банда пропадает! Но это просто слухи…

— И вот так за месяц какая-то женщина уничтожила все банды до одной? — скривился Ушлёпкин.

— Вот поэтому я не стал указывать это в отчете. Звучит как бред… — он задумался на пару секунд. — Кстати… Одну банду она не уничтожила.

— Отлично! Так почему этого нет в отчете? Одна банда это куда правдоподобнее! — обрадовался Аркадий.