вас использовать, будете клеветать на Советский Союз через какой-нибудь «Голос Америки»...

– Нет у меня хозяев! – взревел Якир.

Дверь допросной комнаты приоткрылась, заглянул давешний конвоир – и тут же скрылся, повинуясь моему жесту.

– Это ваше мнение, я считаю так, как сказал, – я безразлично пожал плечами. – С вами, диссидентами, не поймешь – по дурости вы вражескую пропаганду транслируете в массы или за деньги.

– Я не транслирую вражескую пропаганду... – сбавил тон Якир.

Я весело посмотрел на него и широко улыбнулся.

– Ну же, Петр Ионович, что значит – не транслируете? А кто не так давно возмущался вводом войск в Чехословакию?

– Этим... вводом были недовольны все прогрессивные люди мира!

– И вы можете перечислить их фамилии? – уточнил я.

Он промолчал и насупился.

«Мой» Орехов знал о событиях в Праге в августе 1968 года лишь то, что попадало во внутреннюю рассылку Комитета или печаталось в советских газетах, но сам, по своей воле, этой темой интересовался мало. Я был в гораздо лучшем положении – я смутно помнил мнения «за» и мнения «против», несколько раз участвовал в интернетных спорах, в ходе которых приходилось вылезать за пределы википедии. Однажды даже редактировал книгу под говорящим названием «Прага-68: Почему они проиграли» и в моей памяти остались основные моменты.

– Почему вы замолчали, Петр Ионович? – с участием спросил я. – Не можете вспомнить? Хотите, помогу? – он зыркнул на меня и снова опустил взгляд. – Что ж, раз вы так просите... Никто, Петр Ионович, ни один человек, не выступил против ввода войск в Чехословакию. Все протесты были на уровне правительств тех стран, которые вы, видимо, почитаете за цивилизованный мир. США, Великобритания, Франция, Канада... ещё Дания и почему-то Парагвай. Хотя очень понятно, почему – у них там почти двадцать лет диктатура генерала Стресснера, ярого антикоммуниста, которому по нраву всё, что в пику мировому коммунистическому движению. Хорошая компания, а, Петр Ионович? Соединенные Штаты, которые восемь лет как вторглись во Вьетнам, французы всего десять лет назад проиграли войну в Алжире, Англия топит в крови Северную Ирландию и собирается начать Вторую тресковую войну... слышали о первой? Очень забавный случай, потом как-нибудь расскажу. Ну и Дания – великая демократия, во главе которой стоит самая настоящая королева, Маргрете Вторая зовут, член НАТО, владеющий очень важными землями – Гренландией и стратегическими датскими проливами. Уж поверьте, если эта Дания даже подумает о том, чтобы, например, встать на социалистический путь развития и вступить в Варшавский договор, там тут же появятся американские, английские и даже французские войска. Может, ещё и ФРГ подключится, хотя ей особо нечем похвастаться. Вот и всё. Понимаете?

– Нет, – упрямо буркнул Якир.

– Я считал вас умнее, – сказал я с легким сожалением. – Ваши товарищи по борьбе, которые 25 августа 1968 года вышли на Красную площадь, были солидарны вот с этими самыми США, Францией, Великобританией, Данией и даже с Парагваем. Или возьмем заявление отечественных, так сказать, правозащитников, написанное через год после тех событий. Присутствует, конечно, «весь мир с надеждой следил». Вы же тоже подписали это заявление, Петр Ионович? Или мне память изменяет?

– Не изменяет, – неохотно ответил он. – Подписал. И сейчас бы подписал. Нельзя вторгаться в независимые страны.

– То есть вы готовы сделать заявление для западной прессы с осуждением войны во Вьетнаме и с требованием предоставить ирландскому народу право самому решать свою судьбу? – я наклонился к Якиру и проникновенно посмотрел ему в глаза. – Или же вы сейчас скажете, что это совсем другое?

– Это их дела, пусть они сами в них разбираются...

– Как забавно получается, Петр Ионович... США есть дело до наших дел, простите за тавтологию – ведь Чехословакия это внутреннее дело социалистических стран. США есть дело до наших диссидентов, то есть до вас и других антисоветчиков – они дают вам приют, позволяют публиковаться, целую радиостанцию на коротких волнах для таких, как вы, завели. Но в обратную сторону – нельзя, никак нельзя. Нельзя осуждать США за вторжение в Камбоджу или Сальвадор и установление там дружественных им режимов. Нельзя осуждать Британию, которая никак не готова расстаться с куском Ирландии. Даже Парагвай, где давится всё, в чем этому генералу Альфредо Стресснеру мерещится коммунизм, видимо, осуждать нельзя. А им можно всё! Не поясните эту несомненно гениальную мысль?

Он промолчал.