Однако, Каховская на бал не собралась, хотя я не имел ничего против.

— Да ну их! — отмахнулась девушка. — Никому я там не была нужна, и сейчас не нужна. Да и мне никто там не нужен.

Пока Прохор встраивался в общий поток дворянских авто, выискивая место для парковки, мы продолжали осматроиваться. Сегодня здания ПИАМ были полностью избавлены от учеников — но столпотворение все равно царило чудовищное.

Молодые дворяне — в типовых ли синих мундирах, в родовых ли одеждах, расписанных гербами, или уже в военной форме, если проходили службу, стайками бродили там и тут. Эти, как и мы — будущие рядовые Особого Корпуса. Кругом толпилась их родня, слуги, телохранители, если они вообще кому-то здесь были нужны. Не меньше здесь собралось и кадровых военных. И все мокли под противным моросящим дождиком.

Хотя нет — все просто собирались вокруг адептов Воды, Воздуха, или Огня — они разгоняли вездесущую влагу. К одной такой группе прибились и мы, услышав, что они тоже ищут княжича Шувалова.

Долго искать не пришлось. Шувалов, одетый в малиновый мундир с поблескивающим символом Огня на груди и офицерскими погонами, в которых я пока еще не разбирался, воспарил над толпой. Закрутившись вокруг своей оси, он сотворил из пламени пылающую в небе восьмерку. Видимо, номер нашей сотни — неподалеку я увидел серемку из искрящихся молний и плотный водный поток, закручивающийся в цифру шесть.

Вскоре толпа, упорядоченная своими сотниками, распределилась по отрядам. Наши отряды встали в пять рядов по двадцать человек в каждом…

Точнее, должны были бы встать. Но вместо положенной сотни человек под командованием княжича оказалось всего шестьдесят. Лицо Василия надо было видеть — он яростно оглядывал с воздуха округу, до последнего надеясь на прибытие «опаздывающих», до упора держал пылающую в небе восьмерку.

Но никакого смысла в этом не было. И в восемь часов десять минут он, наконец, развеял заклинание и опустился поближе к земле, паря над ней лишь в паре метров, чтоб его все лучше видели.

Я осмотрелся, как сумел — похоже, в соседней седьмой и девятой сотне тоже серьезный некомплект. Началось то, о чем позавчера говорил старый Меньшиков — дворяне просто ищут повод не отпустить детей далеко от родовых имений.

А все военные, коих тут собралось полным-полно, мечутся в ярости.

— Доброе утро, бойцы! — наконец командным тоном обратился к нам княжич. — Рад видеть здесь всех собравшихся…

— Хоть кого-то. — зло прошептал он себе под нос. Но отчего-то все его прекрасно услышали.

Глава 13

Тревожная атмосфера

Вступительная церемония длилась часа три. Сперва каждый сотник произнес для своих пафосную речь о чести, долге и родине, но мне было настолько все равно, а Шувалов говорил речь настолько печально, что я не запомнил почти ни единого слова.

Затем всех собрали перед огромным экраном, с которого специально для новобранцев в ОКО выступил сам Его Императорское Величество Михаил Павлович Романов. Его речь звучало уже на порядок лучше — бодро, воодушевляюще, более содержательно.

А главное — он стал первым, кто в общих чертах пояснил расстановку наших сил. Выяснилось, что на каждую губернию приходится количество боевых сотен сообразно ее размерам и населенности. Затем были перечислены все эти губернии, коих в России оказались десятки. На нашу, Пермскую, вышло ровно десять сотен — тысяча боевых чародеев.

О том, что сотни эти почти везде не укомплектованы, а часть «боевых чародеев», как я успел увидеть, еле-еле умеет летать, Император предпочел умолчать.

Впрочем, после речи Государя нас вновь разбили на «сотни», но собрали уже вокруг военных в черных мундирах — уже давно знакомой мне Императорской Гвардии. Эти офицеры начали разъяснять куда более приземленные вещи.

Вновь посетовав на некомплект, они объяснили его — практически слово в слово также, как пророчил Меньшиков. Дворяне боятся за имения и детей, а Император, ввиду тяжелых и неопределенных условий внутри и вне страны, не может разом начать давить на всех. А начнешь давить избирательно — остальные, боясь продолжения, тут же вступятся за «пострадавших».

Кое-где, как выяснилось, сотни доукомплектовываются из кадров имперских спецслужб, но в Перми такой возможности нет, так что увы. С этими словами седеющий худощавый офицер лишь развел руками.

Дальше расположение частей. Каждой сотне выделяется на контроль определенный участок Губернии. При этом в сотнях смешанный состав со всего Урала, чтоб люди не тяготели к дому и не пользовались на местах покровительством родственников. И нам, так уж вышло, достался контроль за самим губернским центром — за славным городом Пермь.

Многих это обрадовало. Что уж там — это обрадовало вообще всех в нашем разношерстном отряде. А я лишь подумал, что неспроста это все. Хотя, пока подозревать подтасовку рановато. Посмотрим на силу распределенных ко мне бойцов — все-таки я не пуп Земли.

— Разместитесь в общежитиях ПИАМа. — чуть картавя произнес все тот же седеющий мужчина. — Набор на обучение сюда все равно пока приостановлен, а студенты временно распущены. Академия в центре города, имеет свои боевые площадки, хорошую сеть связи, общежития, рассчитанные на магов — условия для вас идеальные! Так что надеемся, что вы оцените оказанную честь и, так сказать, не посрамите Армию. И не заср… не станете заниматься порчей казенного имущества. Все понятно?

Когда все нестройно кивнули, офицер продолжил вещать про пайки, зарплату и увольнительные — все это я предоставил заинтересовавшемуся Виктору, а сам все больше осматривал наших будущих соратников.

Соратники эти доверия не внушали. Да, все дворяне — девушки и парни почти поровну, может быть парней процентов шестьдесят. Молодежь в хорошей или, во всяком случае, сносной физической форме. Кроме одного лысого розовощекого толстяка, но тот парил чуть над землей, а отсутствующие ноги ему заменял массивный артефакт, похожий на маленькую летающую тарелку. Видел про них в Интернете. От серого металлического диска, удерживающего жировые складки паренька, так и веяло маной, а значит это серьезный маг. На его физическую форму смотреть не обязательно.

В общем, все, конечно, здорово — только вот рожи у всех уж больно кислые. Некоторые пятерки откровенно скучали, кто-то таращился на своих компаньонов так, словно видел их впервые. А кто-то — словно не хотел бы видеть их в принципе. Две пятерки сбились в кучу и волками зыркали на всех остальных — на войне это один из худших типов поведения.

Тут и там разносятся шепотки о происходящем —