– Ясмин, ручонки у тебя, конечно, крохотные, но вот сердце – большое и очень доброе.

Яс не удержалась от смеха.

– Спасибо… Наверное.

– Мне иногда кажется, что на крышу ТАРДИС стоит приклеить зеркало заднего вида. Я всегда так спешу вперед, что порой забываю оглянуться назад.

Ясмин и Доктор сидели бок о бок. Доктор продолжала:

– У моего народа, Повелителей времени, была своя собственная Книга Истин, и первое правило в ней гласило, что нам нельзя вмешиваться в судьбы мира. Мы должны оставаться безмолвными призраками, которые никогда и нигде не оставляют следов.

Яс толкнула Доктора коленом.

– И знаешь что? В твоем возрасте я взяла и порвала эту книгу правил.

Яс улыбнулась.

– Почему меня это не удивляет?

– Но иногда я забываю, что все наши действия… имеют последствия. Наследие. Звучит грандиозно, а? Может быть, иногда все же лучше придерживаться старых добрых правил: оставлять все так, как есть.

Странно было видеть Доктора в таком настроении.

– Доктор, тебе и впрямь стоит почаще оглядываться назад – чтобы увидеть, сколько добра ты принесла. Ты меняешь мир к лучшему. Правда! Если мы что-то и изменили, то хотели как лучше. За этот год я поняла одно: в космосе существует и добро, и зло, но ты всегда на стороне добра.

Доктор улыбнулась.

– О, ты умеешь подбодрить, Ясмин Хан. И обычно ты права в своих рассуждениях. Пусть и случайно, но мы устроили здесь беспорядок. Однако плюс в том, что в таких случаях обычно можно просто извиниться и воспользоваться влажными салфетками, чтобы все прибрать. Мы обязательно все исправим.

Доктор подскочила и метнулась туда, где Темпика укрыл Марию своими одеждами.

– Джая. Прости за беспокойство, но твой отец не сказал, куда собирался пойти?

Она утерла глаза.

– Нет, но полагаю, он движется обратно на базу повстанцев к западным скалам.

– Это меня и беспокоит, – пробормотала Яс.

– Пойдемте, – позвала Доктор. – Нужно отнести твою маму домой. Она заслуживает должного прощания.

Джая поблагодарила Доктора, и Темпика молча поцеловал свою возлюбленную в макушку.

– Вы такие милые, – восхитилась Доктор, протягивая Джае носовой платок. – Он чистый. Наверное. Еще раз прими мои соболезнования.

Джая подняла взгляд на Доктора.

– Спасибо…

– Этот мир… Лобос… он создан для вас двоих. Я серьезно. Все будет не напрасно, обещаю.

– Кто вы? – Глаза Джаи блеснули.

– О, всего лишь ваша поклонница, просто пролетала мимо.

– Поклонница?

– Да. Я большая поклонница любви.

Темпика взял Джаю за руку.

– Но могу сказать, поклонницей чего я не являюсь точно, – продолжила Доктор, и во взгляде ее снова сверкнула сталь. – Ненависти.

В Храме один из монахов аккуратно наклеил Грэму на голову пластырь – он упал во время давки, и теперь возле его левого глаза красовался глубокий порез.

– Ваша милость, – обратился лекарь к Микадосу, – позвольте вас осмотреть.

– Я в полном порядке! – огрызнулся Микадос, хотя Грэм видел, что он хромает, ведь упали-то они вместе.

– Так лучше? – спросил молодой монах.

Грэм потрогал голову.

– Да, отлично. Спасибо, приятель.

Молодой монах удалился, когда в небольшую медчасть зашел отец Орнид. Комната представляла собой скромных размеров палату с шестью кроватями, симметрично расположенными по обе стороны. Здесь пахло спиртом и антисептиком.

Очередное землетрясение обрушилась на храм, отчего банки с зельями и мазями загрохотали на полках.

Орнид прислонился к дверному проему, но Микадос накинулся на него, как стервятник:

– Доложите, что там происходит!

– Мэр Белен созывает собрание. Он привел на арену свою маленькую дочку и теперь очень недоволен. Крайне недоволен, я бы сказал.

За дверью Грэм услышал голоса, за которыми последовал хлопок двери и тяжелые шаги.

– В чем дело? Что на самом деле происходит?

– Первосвященник Микадос. – Орнид поднялся. – Люди говорят, что Великий Доктор серчает на нас. Карает нас за то, как мы обошлись с гостями. – Он указал на Грэма. – Некоторые семьи пакуют чемоданы и бегут из Старого города к побережью или в горы.

– Это безумие! Истерия! – прошипел Микадос.

– Разве? Глаза не могут найти повстанцев, женщину и Расмина. Да и монстр Тромос до сих пор на свободе! Это настоящий хаос! Сама земля ожила у нас под ногами! Ходит молва…

– Какая молва, отец Орнид? Выкладывайте!

Орнид смертельно побледнел.

– Что пророчество сбывается.

Микадос повернулся к Грэму и схватил его за подбородок костлявыми пальцами.

– Значит, вот кто ты такой? Знамение грядущего апокалипсиса?

Грэм покачал головой.

– Нет, приятель. Всего лишь отставной водитель автобуса.

Микадос ослабил хватку.

– Мне всегда было интересно, как будет выглядеть конец света, но я никак не представлял, что все пройдет настолько… мирно. Хотя, волки так и проникают в дом… Прячутся в овечьей шкуре.

– Это не конец, Микадос, – нервно отрезал Грэм. У Доктора и Грейс речи всегда выходили лучше. – Всякий конец может стать новым началом, нужно только этого захотеть.

– Да, так и написано в книге, – подтвердил Микадос, глядя в окна на Старый город. – Солнце озарит мирскую эру, и духовный рассвет будет царствовать вечно.

– И что это значит? – полюбопытствовал Грэм. Он уже сожалел, что прогуливал воскресную школу, чтобы отправиться порыбачить.

Земля снова затряслась, на этот раз сильнее. Несколько бутылок соскользнули с полок и разбились о твердый пол.

– Я должен молиться! – объявил Микадос. – Я буду в часовне. – Он посмотрел на стражника. – Не выпускай его отсюда.

Когда Микадос и Орнид ушли, Грэм решил, что пришло время наконец прочитать Книгу Истин и посмотреть, есть ли в ней хоть крупица правды. И, что даже важнее – подробности о том, как именно должен наступить этот предполагаемый конец света и что должно произойти.

Райан открыл глаза, и его ослепил изумительный розово-оранжевый закат. По небу метались маленькие черные птицы. Он будто лежал на пляже, где-то в шезлонге под палящим солнцем, до того, как бабушка… до встречи с Доктором.

Доктор.

Райан резко сел, готовый бежать или драться. Голова кружилась. Он вспомнил, что не мог дышать… Тромос сжимал его горло все крепче и крепче, пока вокруг все не потемнело.