Людям, пережившим так много вместе, слова не нужны – взгляда достаточно. Впереди смертельная опасность. И сейчас они осознавали, что не хотят разлучаться. По щеке Линн скатилась слеза.

Адамс шагнул прочь, к лесу, и вскоре растворился среди густых зарослей парка «Мейсон-Нек».

Землю Стивена Джейкобса огораживала каменная стена восьми футов высотой, с колючей проволокой и острыми шипами наверху, с видеокамерами через каждые двадцать футов. Посмотрев на нее, Адамс подумал, что, пожалуй, было бы легче карабкаться по обрыву.

Небо застилали облака, и ночью в лесу царила кромешная темень. Конечно, можно воспользоваться очками ночного видения, у Айиты наверняка отыскались бы, но Мэтт их недолюбливал. Они ограничивали поле зрения, закрывая вид сбоку, и потому делали уязвимым. Лучше уж полагаться на природные способности. Первые полчаса в лесу Адамс просидел на корточках, давая глазам приспособиться.

Дело в том, что абсолютной темноты в обычных условиях попросту не бывает. Привыкшие к темноте глаза позволяют увидеть многое и в безлунную облачную ночь, а в особенности близ такого большого города, как Вашингтон. Облака пропускают немало рассеянного света. Большинство обычных людей среди ночи в густом парке ощутили бы себя потерянными в безвестной глухомани, но на самом-то деле до столицы было всего двадцать миль, а от ближайшего города парк отделяла только неширокая полоса воды. Если набраться терпения и подождать, то можно обойтись без всяких очков ночного видения. А терпения у Мэтта в избытке.

К тому же он знал, как именно следует смотреть на предметы в темноте, под каким именно углом, чтобы максимально использовать рассеянный свет. Ночью прямой взгляд бесполезен. Этому он научился на равнинах «Бэдлендса».

Тело Адамса покрывал слой вязкой грязи. Некоторые животные «Бэдлендса», включая смертельно опасных гремучих змей, улавливают тепло, исходящее от живого, и потому Мэтт и его друзья, отправляясь на ночную охоту, всегда смазывали тела холодной грязью. Теперь Мэтт тщательно обмазал каждый квадратный дюйм илом из пруда поблизости от лагеря. Такая маскировка вряд ли обманет тепловые датчики, разбросанные по усадьбе, если встать прямо перед ними, но Адамс этого и не планировал. На расстоянии же слой ила наверняка поможет. Именно от таких мелких деталей и зависел успех операции.

Глаза Мэтта уже полностью адаптировались к темноте. Он внимательно осмотрел стену, колючую проволоку, камеры и окружающие деревья. Все, как и описывал Наджана: деревья «Мейсон-Нека» подступают вплотную к ограде, а со стороны усадьбы – просека в десять футов, вырубленная ради безопасности. Несомненно, Джейкобс хотел сделать просеку и с внешней стороны, но, к счастью, даже его влияния не хватило, чтобы извести акры леса в национальном парке. Должно быть, общественное возмущение сильно перевесило бы возможную выгоду от улучшения системы безопасности. Скорее всего, Джейкобс полагался в первую очередь на то, что его резиденция практически никому не известна, а негодование граждан уничтожило бы этот козырь в одно мгновение.

Работники службы безопасности поместья, несомненно, опасались, что кто-нибудь может перепрыгнуть с ветки на ветку и попасть за изгородь, потому и сделали просеку. Но десятифутовая полоса Адамса остановить не могла. Он тщательно осмотрел ближние деревья, идя вдоль изгороди и стараясь не попадать под камеры. Наконец отыскал большой дуб, толстые ветви которого подходили дюймов на десять к стене и были выше ее фута на четыре.

Не теряя времени, он вскарабкался и прополз по суку, обхватив его ногами. Остановился лишь в нескольких дюймах от стены. Распластался, прижался к веткам, посмотрел за колючую проволоку, стараясь наилучшим образом изучить местность.

Как и ожидал, на просеке оказалось полно видеокамер и тепловых датчиков. Они немедленно засекут любого, кому хватит глупости спуститься. Но Адамс и не собирался этого делать.

До деревьев на той стороне просеки десять футов по прямой. Слишком далеко для прыжка. Но ведь он будет прыгать с высоты. Мэтт был уверен: в этом случае десяток футов пролететь сумеет.

Потому вернулся к стволу и полез наверх: двадцать, тридцать футов… Остановился в сорока футах над землей. Осторожно пополз к изгороди, балансируя на тонких, опасно гнущихся ветвях.

Посмотрел на деревья по другую сторону, высотой не уступавшие дубу, поискал подходящее для приземления. Нужное нашел быстро, осталось лишь определить место на нем.

Выбрав, уселся на корточки на своей ветке, сжался пружиной и прыгнул, пролетел над просекой, словно дикий кот из джунглей.

Его вытянувшееся в линию тело пронеслось над колючей проволокой, над вырубкой, снижаясь с угрожающей скоростью, – вот-вот рухнет наземь со всего маху! Но и деревья все ближе и ближе…

Потеряв тридцать футов высоты, Адамс все же преодолел просеку. Он достиг кроны дерева и отчаянно замахал руками, хватаясь за ветки и листву, лишь бы задержаться, замедлить падение. Наконец ногой обхватил толстый сук и крепко сжал сразу несколько ветвей. Мэтт прочно зацепился и покачивался вниз головой в десяти футах над землей и на таком же расстоянии от внутренней стороны изгороди.

И когда уже лежал на ветках, качаясь и глядя на стену, позволил себе улыбнуться. Получилось!

Если бы припустил бегом, полмили до особняка покрыл бы за пару минут. Но безопасное передвижение требовало намного больше времени.

Логично предположить, что датчики и камеры в лесу рассчитаны на человека, крадущегося по земле. Лучший способ пробраться к дому незамеченным – по кронам деревьев. Адамс отлично умел лазить, и потому медленно, осторожно, иногда напарываясь на острые суки, он продвигался от ветки к ветке, постепенно приближаясь к цели. Он даже дышать старался как можно тише, боясь потревожить животных и птиц, возможно живущих на деревьях: сорвавшаяся в ночь, галдящая птичья стая – отличный сигнал тревоги. И потому то, на что могло уйти всего две-три минуты, заняло три часа мучительного переползания по ветвям. Иногда от одного дерева к другому можно было просто шагнуть, порой приходилось прыгать, а временами – огибать небольшие полянки, что, конечно же, дела не ускоряло.

Дважды замечал патрули с собаками и принимал меры, чтобы те не оказались прямо под ним. Слышал их издали, прикидывал, куда идут, влезал высоко наверх и прятался в кроне. Помогал и слой грязи – маскировал природный запах, не давал острому нюху псов учуять чужака.

Пробирался долго и, когда приблизился к опушке леса у особняка – а окна его восточного крыла были ярко освещены, – убедился, что остался незамеченным.

Вначале хотел, чтобы братья Наджана устроили диверсию и привлекли внимание охраны к другой части поместья, но в конце концов от этой идеи отказался. Лучше не тревожить службу безопасности вообще.

Ближайшие к дому деревья отняли больше всего времени: Мэтт лез крайне осторожно, поскольку его могли заметить в свете из окон. Но годы практики отточили инстинкты, и он выбирал самые темные и закрытые места, представляя, как выглядит со стороны дома. Нашел отличную ветку для наблюдения – с хорошим видом на восточное крыло – и засел в кроне.