– Скажите «пожалуйста».

– Пожалуйста.

– Правильно «пожалуйста» говорят не так.

– А как правильно говорить «пожалуйста»?

– Правильно «пожалуйста» говорят монетки – дзинь-дзинь! – объяснил Хаас. – Мне нужно обеспечить свою старость, док.

Макс кипел от ярости, но продолжал себя контролировать.

– Я подумаю, что можно сделать, – ответил он.

– Пять сотен марок или вечер наедине с вашей супругой, – продолжал Хаас.

– Что вы сказали?

– Я просто пошутил. Шесть сотен будет достаточно.

Макс бросил трубку. Михал вопросительно смотрел на него.

– Все будет хорошо, – сказал ему Макс и потрепал мальчишку по голове.

Михал улыбнулся и вытянул еще одну сигарету из верхнего кармана его кителя.

– Спасибо, – с сильным акцентом сказал мальчик. – Огоньку?

Доктор помог ему прикурить и, усевшись, задумался. Шестисот марок у него не было. Тогда каким образом он выкупит свободу этого мальчика? По-видимому, с помощью успешных экспериментов. С другой стороны, что можно считать успехом? Как получить подтверждение телепатии – явления, не существующего в природе? Этот вопрос преследовал Макса с тех пор, как он появился в Вевельсбурге, и постоянно вертелся у него в голове. В его каморке стало трудно дышать от дыма, и Максу захотелось выйти на свежий воздух и спокойно подумать.

Оставив ящик с крокодилом у дверей, а Михала с пачкой сигарет – внутри лаборатории, Макс спустился во внутренний двор замка. Наружные отделочные работы подходили к концу; леса уже демонтировали, и было даже приятно посидеть в конце лета в густой тени возвышающихся над головой стен и спокойно покурить.

– Фоллер. Хайль Гитлер.

– Штурмбанфюрер Хауссман. Хайль Гитлер.

Толстая задница Хауссмана промелькнула мимо Макса – профессор направлялся во внутреннюю часть замка. Макс даже не рассмотрел его толком, лишь уловил краем глаза, что размытое пятно, серое с розовым, – офицерская форма плюс лысина, – скрылось в темноте входа. Что-то звякнуло-стукнуло – и вот Хауссмана уже нет.

Звякнуло? Ключи! Вот и подсказка! Внезапно Макс увидел в этом свой шанс. Опасливо оглядевшись по сторонам, он направился к двери Аненербе. Макс не ошибся: она была открыта – Хауссман не стал ее запирать. Макс шагнул через порог.

Оказавшись внутри, он оглядел безукоризненно опрятный интерьер. С чего же начать? Макс точно знал, что именно ему нужно искать, – какие-то подробности того, чем занимается фон Кнобельсдорф. Как уже не раз отмечалось, Макс был дилетантом и прекрасно понимал: простейший способ выполнить творческую работу – это скопировать ее у кого-нибудь.

Если он воспроизведет результаты каких-то экспериментов, проведенных фон Кнобельсдорфом, и придет к тем же выводам, только другим путем, этим он завоюет доверие заносчивого аристократа. Из конкурента Макс мгновенно превратится в союзника, единомышленника. Выяснив то же, к чему пришел фон Кнобельсдорф, но сделав это после него, доктор Фоллер станет для него поддержкой, номером вторым, способным помощником, никак не угрожающим авторитету оберштурмбанфюрера. Ему, Максу, будет предоставлено щедрое финансирование, или же, еще лучше, он заработает авторитет и сможет со всем основанием потребовать у Хааса, чтобы тот прекратил свои игры. За дверью послышался топот сапог. Но они прошли мимо. Нужно действовать быстро.

Макс открыл картотеку. Карточек как таковых там не было, просто беспорядочный ворох документов. Макс взял первый наугад.

«Гипнотический луч для воздействия на вражеских пилотов» – было написано на нем сверху детским почерком. Документ сопровождался рисунком, выполненным цветными карандашами; луч на нем был изображен в виде точек, тянущихся из пушечного дула. Это была одна из работ на конкурс, после которого Макс оказался в этом замке.

Он взял следующую бумагу. «Нумерологический расчет позиций военных кораблей». На ней стоял штамп «Принять в работу», однако он был перечеркнут крест-накрест, а рядом от руки дописано «Оккультист. Арестовать». Тем не менее это валялось на дне шкафа Хауссмана. Очевидно, он бросал сюда все, чем не собирался заниматься в срочном порядке. Хауссман забраковал человека, выдвинувшего нумерологическую идею, но потом поленился выписать ордер на его арест.

«Такие пустяки, – подумал Макс, – решают чью-то судьбу». Он оторвал клочок с адресом этого человека – на случай, если в Хауссмане вдруг проснется усердие и ему вздумается поработать.

Макс отложил этот документ и открыл какую-то папку. В ней лежал огрызок яблока. Макс открыл еще одну папку. Там была стопка толстых папок поменьше, с закладками. Речь в них, похоже, шла о какой-то экспедиции в Индию, где Аненербе пыталось установить контакт с духами предков. Пока что не удавалось обнаружить никаких упоминаний о фон Кнобельсдорфе или о Черном Солнце.

И тут у Макса появилась идея. Больше всего его пугало то, что он видел, как Хауссман налаживал связь с фон Кнобельсдорфом. А ведь как там говорится? Держи друзей близко к себе, а врагов – еще ближе. Макс подошел к письменному столу, к большому ящику, набитому канцелярскими принадлежностями, который он уже видел во время первого визита сюда. Слева располагался ряд выдвижных ящиков поменьше. Макс начал с нижнего, но нашел там только записную книжку. Там были стихи, которые Хауссман, видимо, посвятил своей жене:

Макс закрыл записную книжку, чувствуя себя немного неловко. В двух следующих ящиках было пусто. Зато в последнем, самом верхнем, Макс нашел именно то, что искал, – аккуратную папку цвета слоновой кости с символическим изображением Черного Солнца в виде многоконечной свастики. Сначала он хотел ее украсть, но потом понял, что ее могут хватиться.

Поэтому Макс открыл папку и начал читать.

«Проект “Праотец”. Контакт с инопланетными существами».

Макс схватился за голову. Прежде он был очень смешлив и при других обстоятельствах обязательно расхохотался бы. Эх, жаль, что рядом нет Арно, вместе с которым можно было бы почитать этот бред.

«Руководитель проекта: Манфред фон Кнобельсдорф, рыцарь Черного Солнца».

– Ну и придурок! – фыркнул Макс и продолжил читать.

«Цель: Связаться с нордическими предками.

Детали церемонии:

Двенадцать избранников Черного Солнца собираются в Комнате Высшего Лидера Группы, выдержав перед этим пост в течение определенного периода времени, оговоренного в Документе 1002а. Накануне церемонии они не должны принимать пищу три дня, а жидкость – двадцать четыре часа. Осуществляется ритуал А3 по очистке помещения. Вводят причащаемого. Очень важно, чтобы он был чистой нордической крови. Представители подрасы альпийцев или люди смешанных кровей для этих целей не допускаются. Выполняется ритуал Е2 – приветствие ведущего. Для достижения должного уровня чувствительности рекомендуется продолжать песнопения по меньшей мере двенадцать часов. Причащаемый также должен достигнуть требуемого уровня восприимчивости, поэтому желательно, чтобы на этот период он был связан и обездвижен. Необходимо провести дополнительные эксперименты, чтобы выяснить, нужно ли надевать на причащаемого капюшон или же лучше позволить ему видеть происходящее. Затыкать ему рот кляпом нельзя».