— Я тоже серьезно, — рассмеялся он. — Зайдем, конечно, если ты оторвешься от созерцания стен и сдвинешься с места. Пойдем. Надо билеты купить.

В кассу была большая очередь. Но люди спокойно ждали, улыбались друг другу и грелись на солнышке. Никто не пытался пролезть вперед или иным способом доказать свое превосходство. Очередь двигалась быстро, кассирша была вежлива. Так что о потерянных десяти-пятнадцати минутах никто в результате и не вспоминал. Глеб, купив билеты, застыл напротив информационного табло.

— Слушай, у них тут каждый час — экскурсионная программа. Водят от башни к башне, рассказывают разные истории. А потом можно самим прогуляться. Ну, как, послушаем для начала?

— Я не против. Давай.

— Тогда через полчаса нужно быть у центрального входа, а пока пойдем, на мостик еще разок посмотрим. Тебе же он нравится.

— Это ты The Tower Bridge «мостиком» называешь? У тебя совесть есть?

— Нет, — подмигнул ей Глеб. — Так ты идешь?

— Иду, конечно. — Света не без труда оторвала взгляд от башен и двинулась вслед за Глебом.

— Слушай, — Глеб не знал, как начать разговор, но понимал, что дальше тянуть нельзя. Сказать, что место под солнцем в его доме уже занято, он не решился. И начал импровизировать на ходу: — У меня дома страшный ремонт. Все вверх дном. Даже воды в ванной нет — трубы меняют.

— Да? Ужас какой. — Света почувствовала себя неловко: свалилась человеку как снег на голову без предупреждения, а у него и без нее, оказывается, куча проблем. — А ты сам как же?

— Да я пока номер снял в отеле. Деваться некуда. Так что если ты надолго — придется нам с тобой ютиться в гостинице.

— Но ремонт же закончится, надеюсь. Рано или поздно. — Света поняла, что сболтнула лишнего, но было уже поздно. Да и все равно же придется все ему рассказать. Только лучше не сейчас. Потом.

— Подожди, — Глеб почувствовал неладное и внутренне напрягся, — так ты ко мне надолго? Я, конечно, безумно рад тебя видеть и вообще, — он попытался исправить прозвучавший бестактным вопрос, — просто хотел понять, что происходит. Ты же не повидать меня приехала, как всегда, на пару дней. Ведь так?

— Нет, вот любишь ты из человека жилы тянуть. — Она тяжело вздохнула. — Я тебе все-все расскажу, не сомневайся. Только не сейчас. Сначала мне выпить нужно для храбрости, а потом — какие угодно тайны. Договорились?

— Как скажешь. — Глеб отвернулся. Только этого ему не хватало. Особенно в части «каких угодно тайн».

Они еще побродили по берегу Темзы. Света с явным удовольствием рассматривала сначала громадный, хорошо ей знакомый мост, а потом — людей, которые праздно бродили туда-сюда или сидели на деревянных лавочках вдоль крепостных стен, мирно беседуя друг с другом. Было хорошо. Спокойно. Кто бы мог подумать — какая это заразительная штука — чужое умиротворение и тихая уравновешенная радость.

К центральному входу они подошли как раз вовремя — там уже начала собираться публика, но народу еще было не слишком много, и им удалось подобраться поближе к элегантному тауэрскому стражнику в черном с красной отделкой наряде. На груди его красовалась вышитая красная корона и буквы «Е» и «К». С первой буквой все было понятно — Елизавета. А относительно «К» Светлана впала в небольшой ступор и решила обязательно спросить при случае, что она означает. Нарядный дядя был на редкость хорош — большой, статный, с красивой бородой и лукавым блеском в глазах. Когда он посмотрел на собравшихся туристов и заговорил, Светлане на миг показалось, что она очутилась в воинственном Средневековье: так властно, гулко и завораживающе звучал его голос. Толпа сразу же притихла и застыла, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Многим не так-то просто было воспринимать английскую речь. Но, судя по дружным взрывам смеха или слаженным возгласам негодования, которыми аудитория то и дело вознаграждала оратора, дела обстояли не так уж плохо. Света, завороженная обаянием статного гида, не отставала ни на шаг и все время старалась подобраться поближе.

Она ловила каждое слово сказочного стражника, пока дело не дошло до истории, которая возмутила и потрясла ее до глубины души. Они стояли как раз напротив White Tower — резиденции многочисленных английских королей, а по совместительству, на подвальных этажах, — темницы для особо важных преступников. Перед туристами зеленела небольшая лужайка — Tower Green — предмет всеобщего пристального внимания. Стражник с упоением рассказывал о том, что на этой самой лужайке английские короли взяли за правило казнить неугодных особ знатного происхождения и положения. И первой, кому отрубили голову на этом прелестном кусочке внутреннего дворика, была вторая жена короля Генриха VIII — Анна Болейн. Света прослушала, сколько пунктов обвинения было выдвинуто бедной Анне, но сам факт приказа короля казнить королеву страшно ее возмутил. Она как-то совсем забыла, что на дворе стоял 1536 год. И подобные и даже еще более кровавые сцены были в порядке вещей.

— Слушай. — Света обернулась к Глебу. Она старалась говорить тихо, чтобы не мешать другим слушать их невероятного экскурсовода. — А за что он ее, а? Надоела, что ли?

— Да нет, — также шепотом ответил Глеб. — Она никак не могла ему мальчика родить. Поэтому все так и вышло.

— Ничего себе! — Светлана возмутилась не на шутку. Постепенно она начала вспоминать некоторые подробности из истории о годах правления Генриха VIII. — Так он сам был тот еще урод — от него и первая жена Кэтрин Хауэрд ничего путного родить не могла. Он что, и ее тоже казнил?

— Вроде да. — Глеба удивила внезапная обеспокоенность Светланы. — По-моему, здесь же. Если хочешь, посмотри, там должна быть табличка со списком всех умерщвленных на Tower Green.

Света пробралась через толпу и уткнулась носом в табличку. Лицо ее стало еще мрачнее. Потом она, также с трудом прокладывая себе дорогу в толпе, вернулась к Глебу.

— Точно. Ее тоже. Вот козел!

— Нет, ну ты интересная девочка, — Глеб начал защищать Генриха, видимо, из известной мужской солидарности, — а что ему делать оставалось? Разводы тогда запрещены были. Наследник нужен был до зарезу. Куда деваться?

— Не знаю, — Светка огрызнулась. — Можно было что-нибудь придумать — король все-таки. А он, как все мужики, поперся по пути наименьшего сопротивления: нет жены, нет проблемы. Гад!

— Да ладно ты, успокойся. — Глебу стало смешно оттого, что Светка так кипятится из-за истории, которая давно канула в Лету, и воспринимает ее близко к сердцу. — Ну, а ты бы на его месте что делать стала?

— Да ничего! Подписала бы указ о законности многоженства для королей. И дело с концом! И все были бы живы.

— Так ты считаешь гарем более правильной структурой, чем традиционный брак? — Полушутливый вопрос Глеба неожиданно заставил призадуматься его же самого. Ему вдруг показалось, что от Светкиного ответа сейчас будет зависеть то, как он выкрутится в итоге из истории, в которую попал. Если она скажет «да», можно будет рассказать ей про Лилю — и дело с концом. А там сама пусть решает.