По мнению Эдварда Сноудена, Мэннинг собственным примером доказала то, что разоблачитель не может рассчитывать на справедливый суд в США. Долгое тюремное заключение фактически заведет в тупик общественные дебаты, на которые так рассчитывал Сноуден.

Пойтрас снимала Сноудена и при первой встрече, но тогда ее камера оказала на молодого человека «замораживающий» эффект. Теперь же Сноуден согласился говорить непосредственно в объектив. Он был для них «первичным источником». Ранее Сноуден избегал любых контактов с представителями СМИ. Он даже старался не поворачиваться лицом к камере, когда его снимала подруга Линдси Миллс. Но вместе с тем он хорошо понимал, как много поставлено на карту. Сноуден пришел к выводу, что в конечном счете важен вердикт, который вынесет общественность. В данном контексте именно интервью помогло бы сформировать нужное мнение о нем.

Гринвальд сидел напротив Сноудена. Он задавал вопросы. Как адвокат и опытный ведущий, Гринвальд умел правильно подать себя перед камерой. Но как поведет себя Сноуден, было для него загадкой.

Сноуден, однако, будучи в таком деле, как интервью для СМИ, новичком, великолепно справился со своей задачей. Он спокойно и убедительно рассказывал о том, что заставило его решиться на столь радикальный шаг. И главное, он выглядел абсолютно вменяемым.

На вопрос о том, почему он решил стать разоблачителем, Сноуден ответил, что пытался бороться внутри системы, пока наконец не пришел к выводу, что у него нет иной альтернативы, кроме как выйти за ее пределы: «Когда вам как системному администратору подобных агентств разведывательного сообщества предоставлен привилегированный доступ, вы волей-неволей сталкиваетесь с намного большим количеством информации, чем обычный сотрудник».

То, что увидел, глубоко его «расстроило». «Даже если вы не совершаете ничего плохого, за вами все равно следят и все записывают, — рассказал он Guardian. — Возможности этих систем непрерывно расширяются с каждым годом на порядки, и в какой-то момент уже не важно, совершили вы что-нибудь или нет. В конечном счете вы все равно подпадаете под подозрение — даже если сделаете неправильный запрос или допустите еще какую-нибудь оплошность. А затем они могут с помощью этой же системы вернуться на некоторое время назад и тщательно проанализировать каждое решение, которое вы когда-либо принимали, изучить личность каждого человека, с которым вы когда-либо что-то обсуждали. На этой почве вас подвергнут обструкции, высосав свои подозрения буквально из пальца, но зато вы из невинного человека запросто превратитесь в нарушителя».

Объясняя свое решение начать разоблачения и имея в виду все обозримые последствия для себя на всю оставшуюся жизнь, он добавил: «Ты осознаешь, что это мир, который ты сам помогал создавать, а он с каждым последующим поколением становится все хуже и хуже, поскольку эти поколения расширяют возможности механизмов подобных притеснений».

У Макаскилла, который словно завороженный наблюдал за Сноуденом, создалось впечатление, что тот даже лучше и увереннее смотрелся во время съемок интервью, нежели при обычном общении.

* * *

Для этих трех журналистов ночи и дни в Гонконге слились воедино: это была череда изнурительных периодов работы, наполненных волнением и изрядными порциями адреналина.

В отеле «Мира» Лаура Пойтрас занялась монтажом отснятого материала, и вскоре из интервью Сноудена получился отличный 17-минутный фильм. В самом начале — захватывающий вид на гонконгский порт, бархатное небо… А в центре название: «Разоблачитель PRISM». Они вместе обсудили, что лучше оставить, а что — выбросить, и в итоге фильм сократился до 12,5 минуты.

«Я почувствовал, как будто нас силой втолкнули в самую середину шпионского детектива», — рассказывает Макаскилл. Как же им теперь переправить этот сенсационный материал в Нью-Йорк и Лондон?

В беседе с редактором Guardian через зашифрованный чат Макаскилл посетовал на то, что их группа отчаянно нуждается в технической помощи. Дэвид Блишен, системный редактор Guardian, обладал навыками, которые отсутствуют у большинства обычных журналистов. Кроме того, он хорошо разбирался в редакционных процессах. Во время расследований WikiLeaks Блишен помогал разбираться с именами источников, которые разговаривали с американскими дипломатами и могли подвергаться опасности, если о них узнают в таких странах, как Афганистан, Ирак или Белоруссия. (Это была важная, но в конечном счете бесполезная процедура; летом 2011 года, через шесть месяцев после того, как появились первые разоблачения на основе американских дипломатических телеграмм, Джулиан Ассанж опубликовал всю неотредактированную порцию этих документов.)

Итак, вызвали Блишена; он отправился в аэропорт и на следующий день прибыл в Гонконг. Для него эта поездка тоже была ностальгической. Он родился в 1972 году, когда Гонконг был еще английской колонией, и здесь работал его отец, британский чиновник.

Когда Макаскилл присоединился к нему за завтраком, они заговорили о шотландских газетах, в которых оба работали. «Я так и не понял, почему приехал, — рассказывает Блишен. — Ивен ничего такого не сказал». Впоследствии Макаскилл велел Блишену оставить свой мобильный телефон на ресепшне гостиницы и предложил прогуляться. Как только они вышли на улицу, Макаскилл вручил ему карту памяти: маленький квадратный чип. Это была самая обыкновенная SD-карта. Хотя и довольно емкая — на 32 Гб.

Блишену нужно было передать запись интервью Сноудена в нью-йоркскую штаб-квартиру Guardian. Для начала Блишен сам прокрутил этот ролик и получил сильное впечатление от его просмотра: «Он [Сноуден] очень четко формулирует мысли. И производит впечатление принципиального человека. Если взять Ассанжа и Мэннинг, то многие могут подвергнуть сомнению их доводы. Эд казался совершенно нормальным и убедительным». Взяв смонтированный вариант записи, он вскочил в такси и помчался к себе в отель.

Таксист монотонным голосом спросил у Блишена по-английски: «Не желаете ли наведаться к девочкам? Они дешевые. И очень хорошенькие. Вам ведь нравятся азиатские девочки?»

Блишен очень спешил и дал понять, что это ему неинтересно. Таксист на мгновение задумался. Его лицо прояснилось: «О, вам нравятся мальчики! Мальчики! Такие, как я?» Блишен ответил: «Я очень устал. Я просто хочу добраться до своего отеля». Но таксист упорствовал: «А что вы будете делать в своей гостинице?» Даже несмотря на то, что на часах было 19:30, Блишен ответил водителю, что хочет просто выспаться. «Наверное, в этот день ему попался худший, самый скучный пассажир».

В отеле «Лань Квай Фонг» Блишен зашифровал видеозапись и отправил ее Джеймсу Боллу в офис Guardian в Нью-Йорке. Он загрузил видеофайл через безопасное подключение в зашифрованную папку. Пароль отправил отдельно. Дальше случилась беда. В американском офисе Guardian не смогли открыть файл. Время неумолимо истекало. В конце концов пришлось отправлять файл в незашифрованном виде — и потенциально он мог быть перехвачен АНБ, — но через безопасное соединение. К всеобщему облегчению он был благополучно доставлен и открыт.

Сноуден заранее всех предупреждал, что планирует раскрыть себя. Тем не менее в Нью-Йорке это интервью Сноудена прозвучало как своего рода очищение. Как нечто обнадеживающее. «У нас просто голова пошла кругом. Он выглядел очень круто и убедительно. В нем все внушало доверие», — рассказывает Миллар. Когда настал момент отправлять видео на публикацию, атмосфера в информационном отделе накалилась до предела. «Стало даже как-то страшновато», — добавляет Гибсон. Редакционный вопрос все равно оставался: правильно ли они поступают? И снова Сноуден сделал собственный стратегический выбор — разыгрывая с помощью все более ограниченного набора карт…