Я слышала, как иногда его называют Флинном-младшим, но до сих пор не понимала, что это для него значит. Да, у меня лопнуло терпение, но теперь мне было немного грустно. Он ведь мог со мной поговорить. Почему же он просто молчал?

– Меня это очень задевает. То, как они ко мне относятся. Да, я впечатлил их, и я теперь часть команды, но я все еще недостаточно хорош. Мне нравится играть, Эль, и я…

– Ной никогда не затыкал меня на вечеринках.

– Видишь? И тут он меня обскакал.

– Нет, Ли, я не… Ты…

И что на это отвечать?

– Я понимаю, как это звучит. – На глаза Ли наворачивались слезы. – Жалко и глупо, да. Я понимаю. Я даже Рейчел об этом не говорил. Я хотел справиться с этим сам, понимаешь? Просто… разобраться во всем.

– Ли, ты не обязан превращаться в Ноя. И это вовсе не жалко. Ты замечательный, потому что ты – это ты. И ты ведь играешь даже не на той же позиции, что и он. Подающий? На поле, да?

Он улыбнулся и поймал мой взгляд.

– На поле.

– Так вот. Зачем они вообще вас сравнивают, если вы играете на разных позициях?

– Да, пожалуй, это…

– Ты ведь не младший. В том смысле, что в команде есть парни и поменьше тебя.

– Да…

– И если ты еще раз попросишь меня заткнуться, я больше никогда не стану тебя защищать.

– Если я сделаю это снова, можешь бросить в меня бочкой с пивом.

– А в письменном виде можешь мне это пообещать?

Ли засмеялся и подошел ко мне.

– Так что, все в порядке? Могу я тебя обнять? Кажется, если не обнимемся, то мы ничего не исправим.

Я наставила на него палец.

– Богом клянись, Ли, что больше такого не повторится. Ты можешь говорить со мной о чем угодно, ты же знаешь. Но не делай так. Никогда.

– Клянусь.

Я поднялась, и Ли крепко меня обнял, чуть не уронив. Все напряжение между нами вдруг испарилось, и мы крепко вцепились друг в друга. Ли хлюпнул носом.

– Ты что там, волосы мои нюхаешь?

– Нет. Пытаюсь не заплакать.

Я рассмеялась, уткнувшись лицом ему в плечо. Я все еще злилась, но он хотя бы со мной поговорил. И ему вправду было жаль. К тому же, если ты не в состоянии простить своего лучшего друга, который едва сдерживал слезы, можно ли вас в самом деле назвать друзьями?

– Ты хотя бы повеселился на вечеринке? – спросила я, когда мы наконец расцепились. – Если забыть о том, что ты умудрился всех нас разозлить?

– Не самый лучший вечер в моей жизни. Я разбил вазу, не приехал домой вовремя и чуть не разрушил нашу с тобой дружбу. Еще меня стошнило в чьей-то машине.

– Вау.

– Да… и мне жаль, что я испоганил тебе вечер. Ты ушла рано, я знаю.

– Это тебе Леви сказал?

Ли кивнул, а потом сменил тему.

– Вы довольно быстро сдружились. Хорошо. Ну, то есть если он не претендует на место лучшего друга, тогда хорошо, – добавил он, ухмыляясь. И с этой ухмылкой он уже гораздо больше походил на того Ли, которого я знала и любила. – Я к тому, что я мало с тобой общаюсь, Ноя теперь тоже тут нет. Хорошо, что у тебя кто-то есть. Я беспокоюсь о тебе, Шелли. Рейчел хотя бы в театральную студию ходит, а ты…

– Недостаточно талантлива для того, чтобы вступить хоть куда-то?

– Я не это хотел сказать.

– Но это ведь правда.

– Ты можешь заняться спортивным бегом. Или волейболом, но бегаешь ты куда лучше.

– Да, конечно. Еще один плюсик для колледжа.

Ли закатил глаза.

– Ох уж эти твои документы на поступление. Кстати говоря… Послушай, я передумал не только из-за Рейчел. В Брауне учился мой отец. И ты тоже можешь туда пойти. У тебя ведь оценки получше моих. Мы все можем поступать в Браун.

– Можем…

– И я не… я не выбираю ее, ладно? По крайней мере, не специально. Просто все парни болтают, мол, ей наверняка странно от того, что мы с тобой дружим, и что мне стоит быть более настойчивым, и…

– Это тебе Уоррен сказал?

Ли скривился.

– Уоррен ни с кем не встречается. И он идиот. Но… я понимаю. – Мне больно было это признавать, но я правда понимала. – И если ты с этим не справишься, Ли… тогда за дело возьмусь я. Составлю список. Поделим с Рейчел права на воспитание, будем видеться с тобой каждый вечер вторника.

Он засмеялся.

– Я разберусь. Обещаю.

А потом снизу закричали:

– Детишки! Обед на столе!

Наш разговор закончился. Чтобы быстро начаться вновь и превратиться во что-то менее серьезное и более похожее на прежние разговоры, когда мы шутили и подкалывали друг друга. Рука Ли пару раз задела мою, когда мы спускались вниз.

Как же я обрадовалась, что лучший друг снова со мной.

Я еще разок попыталась дозвониться до Ноя, когда вернулась от Флиннов. Конечно, мы переписывались каждый день: всякие «Привет!», «Как дела?», «Чем занимаешься?», «Скучаю». Но мне хотелось поговорить с ним. Черт, да я в последнее время даже сообщения чаще отправляла Леви, чем Ною.

Ною пришлось уехать так далеко, и это довольно паршиво. Почему Гарвард не может быть чуть поближе?

Меня ужасно бесило, что я просто не могу дойти до его дома и обнять Ноя.

Я бы хотела просто полежать с ним на диване и подремать.

Я скучала даже по спорам о том, какой канал включить, – хотя нам было все равно, мы даже почти не смотрели в сторону экрана.

Я страдала из-за того, что Ной уехал, он не мог меня рассмешить, чмокнуть в нос и посмотреть на меня так, словно только я и имею значение.

Я скучала по нему так сильно. И ничего не могла с этим поделать.

Конечно, я иногда пыталась на отвлечься, но в такие моменты, как сейчас, мне казалось, какая-то часть меня просто исчезла. Часть в форме Ноя. Грудь болела, словно что-то тяжелое пыталось раздавить мои легкие. Такую грусть не могли развеять даже милые фотографии котят или целая тонна мемов.

Слово «развеять» попалось мне в подготовительном общем экзамене на этой неделе.

Чем дольше я ждала ответа от Ноя, тем ближе пододвигалась к краю кровати. А потом еще и палец начала жевать.

Почему он не отвечал? В последнее время он вообще редко брал трубку, когда я звонила.

Я мешала ему делать домашку? Наверняка он поставил телефон в беззвучный режим. А то и вовсе выключил, чтобы не отвлекаться.

Может, Ной сейчас со своими друзьями? Почему, почему он не отвечает?