– Ни разу. Мама говорила, он её только по ночам, когда все спят, достаёт и читает, а потом на новое место прячет.

– Мне эту книгу нужно непременно найти. Крэх, конечно, помогает. – Она показала на ворона, что сидел на полке шкафа и энергично разгребал лапами его содержимое. – Но без тебя нам не справиться. Ты маленький, юркий. Поможешь?

– Помогу!

Когда к поискам присоединился бывший козлёнок, дело пошло веселее, но плодов не принесло. Лара составила список мест, поделила их между собой, Крэхом и Снежком и зачёркивала по мере обыска, прекрасно понимая, что список служит в основном для самоуспокоения – книга могла лежать в самом неожиданном, самом неочевидном месте.

Список приближался к концу, а день – к вечеру. От скуки и бессилия Лара иногда прикладывалась к бутылке вина, пока та не опустела.

«Вот и повод прерваться», – вяло обрадовалась она, бросая поиски в гостиной.

– Ты куда? – спросил Снежок, выглянув из-под стола.

– За вином.

– Я думал, ты не пьёшь.

– И я так думала.

В погребе по-прежнему пахло разлитым спиртным, и Лара вспомнила, как боролась здесь с Андреасом.

«Теперь я человек. А толку? Книга – как оружие. Кто первым до неё доберётся, тот и останется живым. Как же мы до этого докатились?..»

Винные бочонки и бутылки с коньяком, наколдованные Ларой, успехом не пользовались. Зато из семи ящиков, которые Андреас лично привёз из Кемница перед званым ужином, осталось всего четыре.

«И правда. Зачем ему искусственное, когда можно купить натуральное? – с обидой подумала Лара. – Зря только старалась».

В каждом ящике стояло восемь бутылок вина и коньяка, закрытых сургучом с разными печатями. Коньяк заметно преобладал.

От мысли, что, поднявшись наверх, ей придётся продолжить бесконечные поиски, Ларе чуть не стало дурно, поэтому она решила сидеть в погребе, пока не отыщет себе самое лучшее вино. Опустившись на пол, она начала перебирать бутылки: здесь было рейнское, французское, итальянское…

Когда Лара вытащила бутылку из последнего ящика, ей показалось, что у него более толстое дно, чем у других. Убрав бутылки, она с интересом заглянула внутрь, хмыкнула и расхохоталась.

– Нет, это невозможно. Это ж надо – так нахально повторяться! – Лара сжала пальцами виски. – Опять голова болит. Проклятое винище…

– Мальчики, прекращаем поиски. Я её нашла, – объявила Лара, заходя в гостиную.

– Где?! – подскочил Снежок.

– Ка-ар-р!!! – ринулся в её сторону Крэх.

– В погребе. В ящике под бутылками.

– Что ж ты сразу там не посмотрела? – воскликнул ребёнок.

– Потому что это было слишком примитивно. Видно, на то дядя кот и рассчитывал. – Лара вдруг заметила, что летающий вокруг неё ворон норовит достать клювом до книги, которую она прижимала к груди. – Крэх, ты чего? Осторожно, не то обложку попортишь.

– Он пытается что-то сказать, – догадался Снежок.

– Ты уж прости, милый Крэх, но я не стану обращаться в кошку, чтобы тебя понять, – весело откликнулась Лара, устраиваясь в кресле.

Причин для хорошего настроения было достаточно. Ещё в погребе, стоило Ларе коснуться книги, у неё перестала болеть голова, да и сон как рукой сняло. Она быстро нашла главу «Как стереть память о последнем дне» и раскрыла нужную страницу.

Хлоп – и книга безжалостно закрыта.

– Да мне вовек такое не выучить! – простонала Лара, мигом теряя веру в себя.

Крэх уселся на спинку кресла и каркнул, явно призывая показать ему заклинание.

– Вот, гляди. Семь строк беспросветного бреда. Чёрт бы побрал эти немые заклинания. Я ни за что не справлюсь! Где моё вино?

Вино осталось в погребе.

– А мне дай посмотреть, – бросился к креслу Снежок.

– Не стоит тебе туда смотреть, малыш. – Лара на всякий случай прикрыла книгу.

– Так ведь я всё равно читать не умею.

– А вдруг у тебя тоже память исключительная? Нет-нет, и не проси.

Снежок, надув щёки, отошёл к окну. Лара в это время читала оглавление.

– Не приведи бог заклятие для улучшения памяти окажется ещё длиннее, чем для её стирания…

– А я бы тебе показал, – обиженно сказал мальчик.

– Ну и что? Я бы ни слова не запомнила. Я эту память негодную и латинскими изречениями, и стихами скабрезными развивала – без толку. Знаешь, как трудно жить с такой дырявой головой? Всё, что другим даётся легко, ты постигаешь долгим тернистым путём, полным самопрезрения.

Лара изучила оглавление вдоль и поперёк – никаких заклятий для улучшения памяти нечисть не предусмотрела.

– Бесполезная книжонка! – Она захлопнула книгу и замахнулась, чтобы швырнуть её об стену.

– Кар-р!

Встретив порицающий вороний взгляд, Лара невольно опустила руку и встала.

– Если я сейчас же не приму ванну, то умру. Ко мне не заходить. – Она многозначительно посмотрела на Крэха. – И не залетать.

Не желая забивать голову магическими формулами, Лара без колдовства развела в печи огонь и поставила воду. За окном давно стемнело.

– «Ли-ла-лэ-тоц-зо-фур-би-кю-хе…» – прочитала она и скривила губы.

Лара учила немое заклинание для стирания памяти, ожидая, пока нагреется вода. Учила, пока раздевалась. Учила, пока лежала в ванне. «Семь строк беспросветного бреда» преследовали её даже во сне…

– Ка-ар-р!

– А-а? – Она подскочила, забрызгав пол. – Что такое? Я же просила меня не отвлекать.

Крэх сидел на краю ванны и с укором качал головой.

– Я не сплю. Всего лишь задремала.

Когда ворон с оглушительным карканьем вылетел вон, Лара обнаружила, что колдовская книга валяется на мокром полу, и быстро обтёрла её тряпкой, пока никто не заметил, как она непочтительна с древним источником чёрной магии.

Надев не тронутый Козеттой пеньюар, Лара вернулась в гостиную. Снежок спал в кресле, подложив вместо подушки собственную курточку, а ворон ходил по письменному столу, лавируя между чернильницей и стопкой бумаги.

Идея родилась незамедлительно. Лара села за стол, переписала заклинание на клочок бумаги и попросила Крэха взять его в клюв.

– Будешь показывать мне этот листок, ежели я что забуду.

– Кар…

– Да, я знаю, что тогда придётся начинать заклятие заново. Но что поделать, если голова дырявая?

Крэх махнул крылом в сторону книги, а потом в сторону горящей свечи.

– Сжечь книгу? Не дождёшься. Я так просто не сдамся.

– Кар!

– Лара, я есть хочу, – пожаловался мальчик.