Фригг стянула тунику, откинула на камни. Сделала два шага вперед и плавно упала в легкие волны, мгновенно растворившись в прозрачной влаге.

– Кажется, я осталась за старшую, – пробормотала Валентина, одиноко стоящая на сером мшистом валуне. – Значит, так… Повелеваю всем проверять снаряжение, натягивать ванты, спускать ладьи на воду, грузить припасы! Меня кто-нибудь слышит? Нет? Ну и ладно. Все и так прекрасно знают, что делать. Без надсмотрщиков разберутся.

* * *

В эти самые минуты Викентий, перенесенный волшебной лодкой через озеро, море и вверх по реке, уже причалил к берегу в заставленной стругами и ладьями просторной заводи возле невидимого, но многолюдного города Толленза.

Гостя тут же заметили, на утоптанную площадь стали сбегаться мужчины самого разбойного вида: лохматые бородачи в истертых, засаленных мохнатых куртках и штанах, в овечьих шапках, с каменными топорами и палицами на широких кожаных поясах, а то и в руках. Многие имели при себе щиты и копья – прямо хоть сейчас в битву бросай.

– Великий Один вернулся! – закричали обитатели ладей и стругов и воины, отдыхающие где-то в кустах, а то и прямо на площади, вскинули кулаки славяне из рода болотных русалок. – Бог войны с нами! Любо Одину! Любо победителю богов!

– Рад видеть вас, воины славного народа! – выхватив молот из петли, поднял его над головой Викентий. – Ура непобедимым славянам! Ура великим храбрецам!

– А-а-а-а!!! – радостно подхватили мужчины.

– Готовы ли начать путь к величию, могучие воины?! Готовы ли вы к кровавым битвам, рожденные для рати?! Готовы ли вы найти и сокрушить самых страшных и невероятных врагов?! Готовы ли вы прославить свое имя в веках славными сражениями и красивой смертью?!

На каждое из его предложений собравшийся люд отвечал все более громкими и восторженными криками.

Где-то глубоко-глубоко, в самом потаенном уголке души бог войны подозревал, что все эти крепкие молодые мужчины жаждут вовсе не славных походов, кровавых битв и красивой смерти, а обильной добычи – ибо из прошлого набега ладьи великого Одина вернулись настолько нагруженными тканями, зерном, вином, нефритом и золотом, что черпали воду бортами. А кто из нормальных людей откажется от шанса заполучить в полную свою собственность пару сладких пленниц, бочонок вина, наборный пояс и не знающий износа нефритовый нож, каковой сможет послужить еще и детям, и внукам, и правнукам? Пусть даже ради всего этого придется рискнуть собственной шкурой?!

– Мой славный друг!!! Наконец-то! – на площадь быстрым шагом вышел рыжий, как зимняя лиса, и зеленоглазый, как советский таксомотор, крепкий мужчина лет тридцати, одетый в вышитую рубаху из редкостного египетского полотна. Живот богача обнимал широкий пояс с золотыми накладками, ножны и сумка сверкали самоцветами, обтягивающий лоб ремешок блистал перламутром и золотыми клепками, ноги грелись в войлочных чунях, простеганных серебряной нитью, и только плащ на плечах был простеньким, из соболя с песцовым воротником. Все же на улице еще держалась межсезонная прохлада, и тут уж было не до выпендрежа.

– Рад видеть тебя, храбрый Ронан, сын прекраснейшей русалки из здешних вод!

– Рад видеть тебя, непобедимый бог войны!

Мужчины крепко обнялись, хлопая друг друга по спине.

– Я уже начал беспокоиться, – признался рыжий воин. – Половодье давно спало, а тебя все нет и нет!

– Увы, в моих владениях лед еще только сходит, и спустить корабли на воду удастся лишь через несколько дней, – пожал плечами Викентий.

– Но ты здесь, и это главное! – отступив, похлопал гостя по плечам лучащийся богатством и радостью славянский вождь. – Но что же мы здесь стоим? В честь дорогого гостя наш город готовит великий пир! Костры горят горячие, котлы кипят медные, меха расстилаются мягкие, все погреба распахнуты настежь. Все, что токмо есть съестного, хозяева для гулянья славного выкатывают!

Рыжий Ронан, обняв Викентия за плечо, повел его к недалекому зеленому холму, поросшему травой и кустарником и курящемуся десятками дымков.

Собравшиеся мужчины недовольно загудели, кто-то громко спросил:

– Поход будет, великий Один?! Ты поведешь нас в новый поход?!

– Будет поход, будет! – повернувшись и вскинув руки над головой, пообещал Викентий. – Сокровища Египта ждут вас, непобедимые храбрецы!

– Любо!!! – взорвалась площадь криками восторга и облегчения. – Любо Одину! Слава богу войны!

– Ты токмо не удивляйся, друг мой, – торопливо зашептал гостю в ухо Ронан. – Но вернувшиеся прошлой осенью воины так много хвалились своими победами… Я устал опровергать их выдумки и махнул рукой. Все уверены, что ты уже перебил половину египетских богов и разорил их страну.

– Мы разгромили берега Египта, храбрые воины! – не моргнув глазом, продолжил речь Викентий, внеся малую поправку: – Теперь мы поднимемся вверх по Нилу и разорим самое его сердце, самые богатые и обширные города! Половина египетских богов еще цела! Это упущение надобно исправить!

– А-а-а-а!!! Любо-о!!! Египет наш!!! – прониклись планами бога войны храбрецы. – Любо Одину! Слава великому богу!!!

Под торжествующие крики воинов Викентий и Ронан добрались до холма, нырнули через низкую дверь в теплый полумрак, прошли вдоль череды каменных опорных столбов к высокому костру, вокруг которого, поверх толстого слоя ароматного пружинящего лапника, лежали мягкие шкуры – овечьи, лисьи, барсучьи, росомашьи. Между ними, на большом овальном куске кошмы, стояли блюда с мясом и рыбой, миски с капустой и мочеными яблоками, туески с горчицей и едко пахнущим хреном. И само собой – бочонок с желтоватым шипучим сидром.

– Сюда-сюда! – приветили двух вождей упитанные грудастые девицы с длинными распущенными волосами, одетые в подозрительно короткие одежды, увешанные бусами, украшенные височными кольцами и золотыми цепочками на щиколотках. – Сюда садитесь, укладывайтесь, отдыхайте. Угощайтесь, беседуйте…

Многочисленные ласковые руки помогли Викентию занять место у кошмы, на самом теплом, наиболее ярко освещенном месте, кто-то стянул с гостя сапоги и расстегнул куртку, кто-то зачерпнул ковш ароматного вина.

– Ты можешь отослать своих невольниц, Ронан, – не выдержал великий Один. – Я бог войны, а не любви, и сии утехи меня нимало не трогают.

– Какие невольницы? – возмутился рыжий воин. – Это свободные горожанки, самые прекрасные из вольных прелестниц!

– Вот как? – Викентий демонстративно скользнул ладонью по бедру одной из них, проникнув глубоко под юбку. – Ты уверен?

– Что может стать высшей удачей для девицы, нежели зачать от бога войны? – ответил Ронан. – Ты обидишь их, коли отвергнешь. А если их прогоню я, они подкараулят меня с дубьем темной ночью или кастрируют спящего.

– Вот как? – рассмеялся Викентий, привлек девицу и крепко ее поцеловал. – Но как мы сможем говорить при них о делах? Ведь я приплыл для этого!