— Это грубый вопрос, Алекс, — пожурил его джентльмен Хилтон. — Нужно спросить: въехал

— Въехал — послушно переспросил Алешка.

— Ну! — восхитился Павлик. — Теперь они, товарищ полковник Сергей Александрович, не отвертятся. Мы и Бычкова теперь за шкирку потрясем! Да, Хилтон

— Очень да! А шкирка это что Это штаны сзади

— Это рубашка спереди, — объяснил Алешка.

— Поехали домой, — сказал папа. — Мама борщ наварила, с котлетами и с солью. Вот только Вован от нас ушел. Да ладно, не долго ему бегать.

— Ага, — сказал Алешка. — Долго ему не бегать. Я его одним выстрелом уложил.

— Как — У папы рот раскрылся почти до груди.

— Спит. В подвале. Только вы его не пугайтесь.

— Еще чего! — возмутился папа. — Всякую шпану бояться!

— Это не всякая шпана. Это шпана зеленообразная.

Когда папа и Павлик спустились в подвал и разбудили Вована, они и в самом деле сначала от него немного шарахнулись.

И было от чего. Все лицо бандита было умело разрисовано зеленой краской. Алешка постарался — зеленкой его, сонного, намазал.

В холле Вован глянул на себя в зеркало и заплакал. Скупой бандитской слезой. А Мариша сказала:

— Хорошо —то как, что я за тебя замуж не вышла.

А Лешка потом шепнул папе:

— Вы эту Маришу не наказывайте. Она хорошая, но ее графиня совсем загоняла. Мариша для нее изо всех сил старалась, даже кофе ей в постель наливала, а тете Лилии все не так. Барыня такая.

Вован не искал в подвале второй подвал с древним вином, он искал надежное местечко, куда можно было, под шумок, упрятать награбленные деньги. На эти деньги и должны были вестись работы по изменению русла Тайнинки и «вычерпыванию» из нее бесценного мореного дуба. Но на фиг Вовану эти заморочки Откапывать какие —то дрова, укладывать их в подвале и получить за это штуку баксов Лучше уж забрать то, что плохо лежит. А Ломакин, а братаны — это их проблемы. Пусть как дураки с балалайками в валенках ходят…

Кстати, знаете, почему Ломакина и его бандитов так долго не могли разыскать Потому что у них была, как говорится, хорошая «крыша». В виде строительной бригады. Они разъезжали с места на место и возили украденные деньги в ящике со старыми инструментами, в вагончике. Кому пришло бы в голову делать в нем обыск Да никому. Кроме Алешки…

Ну вот, собственно, и все. Весь свинячий грипп. В тот же день мы вернулись в Москву, к маминому соленому борщу, а на следующий день Алешка пошел в школу — карантин кончился. Кстати, за свой винный клад он не получил ни копейки. Не продал я ни одной бутылки. Они почти все оказались пустые, вино в них высохло. А где не высохло, это была такая кислятина, что ее даже за тыщу баксов ни один богатей пить не стал бы.

Хилтон улетел в свой туманный Лондон, со своим хитрым зонтиком. А пистолет он подарил Алешке. Папа, правда, сразу же отобрал его и запер в своем письменном столе. Он побоялся, как бы Алешке не пришло в голову использовать его на нелюбимых уроках против нелюбимых учителей. Устроит, понимаешь, в школе сонно —зеленое царство.

Шурик под влиянием Алешки совсем распустился. И теперь он не Шарик, не Шурик, а Санька. И никто уже в классе не решается его дразнить. Раз — и в глаз! Или в оба —два!

По непроверенным данным, Шурик очень круто поговорил со своим старшим графом и теперь они вместе играют в футбол (на несбывшемся пруду) и ходят в походы. И берут с собой иногда тетю Лиду, посумерничать на берегу реки.

…Однажды вечером у нашего подъезда остановилась ремонтная машина с электриками. Они что —то исправляли в проводах. И я попросил:

— Дядь, снимите заодно этот черный мешок с тополя.

— Держи, пацан, на память.

Этот мешок я не выбросил. Этот пиратский флаг я сберегу до лета и подниму его на нашей даче. Чтобы всегда помнить — в жизни бывают не только развлечения, но и приключения.