Окно Катапультова выходило в торец дома. С недавних пор прямо под ним какой-то жирный тип, недавно поселившийся в их подъезде, стал ставить свой тракторообразный джип. Катапультов давно хотел пожаловаться в милицию на подозрительного жильца, да все было как-то недосуг — в последнее время отставной военный занимался бомбардировкой ЖЭКа жалобами о нерасторопной починке водопровода (строители позорно бежали с поля боя, оставив после себя разрытый котлован во дворе), и все его силы были брошены на это.

И вот однажды, наслаждаясь бессонницей, Катапультов обратил внимание на темную фигуру, которая вынырнула из-за угла и надолго задержалась у машины — подозрительно!

Хозяин? Вряд ли… Тот выше и куда толще. Неужели угонщик или автомобильный воришка? Катапультов с плохо скрываемым удовлетворением подумал о том, как сейчас взвоет сигнализация и как воришка метнется прочь от автомобиля.

Но сигнализация молчала, и воришка спокойно забрался в салон.

«Так, лыжная шапочка, куртка, брюки… Без особых примет, — с неудовольствием подумал Катапультов. — Эх, свет от фонаря плохо падает!.. Невысокого роста, худощавый. Подросток?»

Но тут у угонщика упал на землю какой-то инструмент, и он наклонился за ним, изящно присев на корточки.

«Никак девушка? — удивился Катапультов. — Вот так-так! Теперь и женщины у нас бандитизмом со взломом занялись… Куда катится мир!»

Между тем угонщик или угонщица уже скрылся в салоне и затих там. Наверное, боролся с зажиганием.

«Позвонить в милицию? — колебался Катапультов. — Пусть его или ее задержат… Или еще подождать?»

Но позвонить в милицию пенсионеру мешала нескрываемая неприязнь к наглому владельцу авто, который все лето портил колесами своего танка прелестную травку на газоне, и неожиданно пробудившаяся симпатия к угонщику.

«Позвонить и не позвонить?» — мучился Катапультов. Он представил обескураженное лицо хозяина машины, когда тот обнаружит пропажу своей любимицы. Пенсионер не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться утром на его вытянувшуюся физиономию. Чтобы не пропустить этот момент, он решил сегодня ночью вообще не ложиться.

Между тем, пока Катапультов раздумывал насчет звонка, угонщик достал из кармана небольшой флакончик, ватный шарик и зачем-то стал протирать тампоном руль. Он работал минут пятнадцать. Решив, что уже достаточно, прошелся в последний раз по рычагу переключения скоростей, поворотникам, дверной ручке, рычагу кондиционера и кнопке включения магнитолы.

Закончив свою работу, непонятный тип в лыжной шапочке сложил флакон и использованные тампоны в пакет и спокойно выбрался из машины.

Катапультов только увидел, как несостоявшийся угонщик небрежно хлопнул дверцей и двинулся по направлению к метро.

Только тогда военный пенсионер понял, что запланированное на утро удовольствие не состоится. Он искренне огорчился и с горя отправился спать. Больше докучливого соседа он никогда не видел.

Уехав из родного дома после истории с отчимом, Жанна остановилась у своей тетки в областном центре. Тетя Варя всю жизнь, пока не вышла на пенсию, проработала учительницей в школе. Тетка была старая и полуглухая. Почти ничего не поняв из той истории, что ей, рыдая, поведала по телефону мать Жанны, она встретила племянницу с искренней радостью. Детей у учительницы не было, жила она со старой капризной кошкой в маленькой квартирке на окраине города. Жанна оказалась для нее чем-то вроде луча света в темном царстве, отдушиной, ведь на племяннице пожилая учительница удовлетворяла свою негасимую страсть к педагогике и воспитанию.

— Тебе надо учиться, деточка! — шамкая беззубым ртом, твердила тетя Варя. — Без образования теперь никуда…

Слегка поморщившись (она не любила нравоучений), Жанна все же поступила в строительное ПТУ — там платили неплохую стипендию и после окончания училища даже обещали устроить на работу. Ей сказали, что девчонки-штукатурщицы в свободное от учебы время обычно подрабатывают на окрестных дачах, отделывая роскошные особняки, растущие вокруг города, как грибы после дождя. На стройке платили наличными, но работа оказалась каторжная. Однако Жанне надо было на что-то жить, и потому она с радостью согласилась, когда ее пригласили в бригаду девчонок, которая уже вторую неделю трудилась на зимней даче местного уголовного авторитета Калины.

— Он дает по сто рублей в день! Расчет вечером, — восторженно щебетала ей подружка по училищу. — Я себе уже купила новые туфли!

Новые товарки, учащиеся ПТУ, не произвели на девушку особого впечатления. Это были, как правило, нескладные коротконогие девицы с соломенными волосами, напоминавшими паклю, и бесцветными прыщавыми лицами. Они красились слишком ярко и слишком безвкусно и скорее отпугивали, чем привлекали своей боевой раскраской поклонников. Разговоры у них были только о том, где лучше подцепить парня, кто с кем переспал, кто от кого залетел и где можно срубить немного деньжат. Пределом мечтаний любой из них было выйти замуж за автослесаря либо бандита из банды Калины. Жанна презирала эти разговоры и эти мечты. Ведь ее девизом всегда было: «Если замуж, то за министра»…

Пока она благоразумно помалкивала, никому не сообщая о своих грандиозных жизненных планах. На этом этапе ее философским кредо было: «Не выделяться!» Необходимо сначала присмотреться к новой среде, к новому окружению, а потом уже начать действовать.

Ей нравилась ее новая жизнь, свобода. Опеки никакой, иди куда хочешь, покупай что хочешь, если есть деньги, конечно. Тетя Варя слепо верила племяннице, и, если бы Жанне вдруг понадобилось обмануть ее, особого мыслительного напряжения это не потребовало бы. При этом никто не колол ей глаза прошлым, даже наоборот, окружающие прочили ей блестящее будущее.

— Ой, Жанна! — восхищались подружки. — С такой красотой ты не пропадешь! С твой внешностью можно хоть в артистки, хоть в фотомодели! А еще лучше выйти замуж за богатого, а потом всю жизнь жить припеваючи…

Однако в артистки в маленьком городке никого не звали, фотомодели там тоже были не нужны, замуж Жанну никто не приглашал — не было вакантных «министров». Между тем денег ей катастрофически не хватало. Все, что зарабатывалось каторжным трудом на стройке, уходило на наряды и косметику. Тетя Варя с радостью тратила свою небольшую учительскую пенсию на племянницу, но все равно это были копейки. И тогда Жанна надумала заняться бизнесом.

Она не сказала об этом никому, даже своей тетке — боялась, что кто-нибудь перехватит ее шикарную идею и тогда она останется на бобах. Схема была гениально проста: надо было поехать в Москву, на оптовый рынок в Лужниках, накупить по дешевке всякого тряпья, а потом продать его подороже в Быковске. Как посчитала Жанна, «навара» ей хватило бы и на билеты, и чтобы самой приодеться, и чтобы подготовиться к новой поездке. Дело оставалось за малым — ей нужен был какой-никакой начальный капитал. Как заработать его, она знала. Она не знала только — у кого.

Решение пришло быстро — Калина! Фактический хозяин города, человек авторитетный, денежный, падкий, по слухам, до женской красоты. Именно его особняк отделывала бригада пэтэушниц, выполняя в основном черновую работу — отштукатурить стены, вынести строительный мусор и так далее. Сам Хозяин на своей недостроенной даче не появлялся. Всей работой руководил грузный слюнявый тип с толстыми губами, которого звали Карел. Утром Карел выдавал задание девушкам на день, принимал у них работу и расплачивался наличными в конце рабочего дня.