Теперь Пикачёв начал вести огонь, вдали хлопали выстрелы из СКС Кретовой.

– Видел его! Шеф, он реально весь чёрный. Отпрыгнул куда-то! По нам пальнул и отпрыгнул!

– Куда-то… – зло прошептал я. Наблюдатели, титская мать с египетской силой!

– Он же не за стенами, товарищи, – сварливо проскрипел Троцкий. Интендант стоял за водительской дверью в неудобной позе, упершись коленками в железную подножку и вытянув шею так, чтобы можно было выглянуть с биноклем.

– Преступный элемент спрятался за невысоким навалом брёвен правее, примерно в десяти метрах, там дыр много, – неторопливо начал докладывать интендант. – Так что вы можете, если мне будет позволено совето…

Я не стал дослушивать, уже поняв, где прячется стрелок. Сейчас…

Пш-ш…

– Ира, сейчас поднимем. Не прозевай.

Мы открыли беглый огонь одновременно, теперь я бил одиночными. Не знаю, как мой боеприпас, но долетающие пули двенадцатого калибра разбивали брёвна в крошево.

Наконец, перепачканный сажей стрелок не выдержал ужаса интенсивного обстрела и, старательно петляя, рванул в степь, торопясь к густой роще на краю небольшого поля.

– Отвалить хочешь, чмошник? – азартно крикнул Спика, передёргивая затвор. – Ща я тебя, козла, урою!

Стрелок на мгновение оглянулся и, заметив, что гравилёт тронулся с места, на ходу вскинул ружьё одной рукой, два раза выстрелив в его сторону. Силён, бродяга!

– Ирка! – крикнул я, забыв о рации.

Но Кретовой эти танцы надоели, и она, похоже, решила пойти в атаку – не напролом, а по дуге, чтобы сбить прицел противника.

– Ну, даёт! – восхитился Спика. – Командир у нас что надо… Батяня-комбат! Он сердце не прятал за спины солдат.

Стрелок уже вставил в стволы новые патроны. Одновременно с этим, развернувшись в его сторону всем телом и подняв СКС на уровень глаз, Кретова открыла огонь с двухметровой высоты, удерживая оружие крепкими жилистыми руками.

Так и не выстрелившая в последний раз двустволка стрелка упала на выжженную палящим солнцем траву, а следом рухнул и сам стрелок, оставшись лежать на поле бесформенной чёрной кучей на жёлтом ковре.

Резко ускорившийся гравилёт подлетал к нам. Торможение, привязные ремни натянулись, Ирина качнулась вперёд и выпрямилась.

– Исполнили гада! – не без самодовольства крикнул стажёр, в который раз быстро набивая магазин. С каждым разом у него это выходило ловчей и быстрей.

– Все целы, мальчики?! – громко прохрипела Кретова и закашлялась. Сохранность личного состава интересовала группера гораздо больше, чем состояние подстреленного.

– Нормальный ход, никого не задело, – доложил я, чуть повернувшись в сторону Троцкого и оглядывая его ещё раз.

– Аллилуйя! Сходить бы надо, пушку забрать… – предложил стажёр.

Ирина молча уставилась на него, затем опустила глайдер почти до земли и вытянула указательный вперёд палец.

– Садись рядом. Быстро! Лопату возьми, прикопаем. В Переделе расскажу, если у него есть друзья, пусть хоронят нормально. Я на этого придурка время тратить не буду.

Пикачёв оглянулся на меня, продемонстрировав довольную улыбку до ушей, и полез в летательный аппарат.

– Шерше ля фам, бэби, – зачем-то пробормотал он себе под нос, устраивая ноги поудобней. Глянув на него с недоумением, злая Кретова с места двинула джойстиком на резкое ускорение и глайдер унёсся. Через минуту я услышал хлопок контрольного выстрела.

– Ну вот, война закончится без нас. Давайте, Иосиф Самуилович, груз проверим на целостность, не продырявил ли чего этот паразит, – без всякого энтузиазма предложил я. – А то медики с нас головы снимут.

– Приборчик свой возьмите, – извлечённой из кармана тряпицей Троцкий старательно протёр бинокль и протянул его мне. – Знаете, Денис, я вас, конечно, уважаю, спасатель вы авторитетный, но… Не могу понять, почему вы до сих пор не добыли нормальную оптику? У спасателей по определению имеются все возможности для этого: баррели, регулярные рейсы в городок, нужные связи, знакомства наконец! Занятный парадокс – иметь доступ ко всем материальным ресурсам русского сектора и не воспользоваться этим! Тем более не для личных нужд, а сугубо для работы. Эх, молодые вы ещё, молодые…

Мне пришлось лишь беспомощно развести руками, резкие слова так и не посмели вырваться наружу. А ведь прав интендант, прав.

– Да что-то никак не попадаются, не могу найти.

– Полная ерунда, Денис! Не говорите больше таких слов. В Переделкино можно найти всё, что угодно! Надо просто уметь искать. Чувствую, придётся взять над вами шефство.

– Буду очень благодарен, – честно сказал я. Выходит, не до конца мы освоили ремесло спасателя, не до конца. – Вот бы ещё духи найти…

– Какие духи? – сдвинул брови интендант.

– Любые! – громче ответил я. – Любой парфюм. Вы в курсе, что наши девчата пользуются тремя заканчивающимися флакончиками? Нет? А вот так. Строго по очереди. Приложила пальчик к флакону, и помазала за ушком.

– Вот как? Не знал, не знал. Наверное, для молодой женщины это действительно серьёзная проблема.

– Что вы… – махнул я ладонью. – И почему только для молодой?

Минут десять мы молча ехали. В себя приходили. Пикачёв, чуть повернув голову, тупо смотрел на панель приборов, пытаясь осмыслить, что же всё-таки только что произошло. О том, что группа в очередной раз забыла сдёрнуть тросом проклятые чёрные стены, я вспомнил, когда конвой отъехал от Горелого на два километра.

А возвращаться – плохая примета.

К Переделкино группа подходила уже настоящим большим конвоем о трёх транспортных единицах – по пути в двух небольших хуторках взяли заказы, не забесплатно, конечно. Затем к нам присоединился известный на всю округу фермер Константин Фролов с необычным прозвищем Мордовский Папа. Почему мордовский? Непонятно. С виду непохож, вроде, надо будет как-то аккуратно расспросить.

Я его давно знаю. Каждый раз прихватываем Костю с собой. Приближающийся конвой многочисленные дети Фролова видят издалека, а большая и богатая усадьба стоит рядом с дорогой. Крепкий мужик, крепкое хозяйство. Живёт фермер зажиточно. К категориям самых дорогих и дефицитных товаров на Жестянке относится огнестрельное оружие, портативные электрогенераторы, солнечные панели и любой колёсный транспорт. Всё это у Фролова имеется. Вот она, панелька, светится пятном на крыше.

Он уже опытно пристегнул свою самокатную тележку к гравилёту, забросил наверх карабин «Сайга-МК», а сам сел в кресло рядом с Ириной, предварительно вручив ей корзинку с пирожками из разряда «расти, жопа». О том, что нужно бы поделиться вкусненьким с личным составом, группер и не подумал. Завтра Кретова будет переживать и выносить мне мозг неотвратимыми диетами.