– И не говори. А мог и заколоть, – сказав это, Кретова первой полезла на глайдер.

Слышавший обмен мнениями долговязый бирюк без комментариев и напутствий освободил верёвку, противовес высоко поднял шлагбаум.

Как-то тревожно начинается визит.

Первыми отвалили унылые пассажиры «уазика». Стянув на землю свои тачки, они медленно потянулись по улице Центральной. Не буду их больше подбирать, тоску нагоняют. Мордовский Папа сердечно попрощался со всеми, рассказал очередной анекдот, над которым смеялся больше всех, и потащил свою телегу на улицу Овражную. Там у него друг живёт, у которого Фролов всегда и останавливается по приезду в город. Контактный человек, везде у него друзья-приятели, все ему помогают, да и он всегда готов выручить.

В Переделкино всего три улицы. Кроме упомянутых, есть Речная, она, как и улица Овражная, ближе к северному въезду пересекает Центральную, а дальше уже только главная улица формирует структуру поселения, вытягивая дома к югу. Речная расположена ближе к главной площади с административными зданиями, что нам подходит. Не хочется светиться перед окнами важных людей, сперва нужно осмотреться. И без того почти каждый горожанин останавливался, а затем долго смотрел на внедорожник и гравилёт. Люди возились возле домов с ящиками, досками и жердями. У одного из мужчин за плечами я увидел ружьё, а у стены стоял арбалёт его напарника. Ещё один тревожный знак.

Каждый раз невольно отмечаешь непривычную стилистику одежды местных жителей. Здесь встречаются ещё не изношенные до состояния марли джинсы всех торговых марок, привычные футболки и рубашки-поло, кроссовки и кеды. Наряду с элементами ещё сохранившейся или найденной в красных бочках земной одежды двадцать первого века вполне европейского типа, часто попадаются удивительные экземпляры, словно пошитые в веке девятнадцатом. Это, к примеру, чепчики, фартуки и длинные просторные юбки у женщин, широкополые шляпы с загнутыми на манер ковбойских полями, в том числе и плетёные, передники с карманами из кожи грубой выделки, лёгкие сюртуки из тонкой замши, тяжёлые башмаки, которым нет сносу и лёгкие шпионские мокасины. С тканями в мире Жестянки сложно.

– Иосиф Самуилович, а не устроить ли на площади показ техники? Куча зевак гарантирована, – в шутку предложил я.

– Платный? – вскинул мохнатые брови интендант.

– Иосиф Самуилович!

Я послушно следовал за группером, а Кретова уверено вела конвой к месту традиционной стоянки, в городской район, который называют Тихим центром. Зелени в городке маловато, но она всё-таки есть. Люди сохраняют оставшиеся старые деревья, выращивают кусты во дворах жилищ, ставят в кадках на улице перед дверями. А вот жидкий лес вокруг Переделкино вырублен почти начисто, рощицы остались только по берегам реки. Когда-то здесь был роскошный природный оазис, а сейчас… Наглядное пособие о влиянии развивающейся цивилизации на экологию.

Вот и гостиница «Медея», расположенная неподалёку от реки в двухэтажном здании, немыслимой конструкции и архитектуры. Без привычки на подобные эклектические сооружения сложно смотреть без удивления, хотя такая идеология постройки – обычное дело. Изначально на месте будущего Передела было всего семь относительно целых каменных зданий и с десяток полуразрушенных. Целые здания, в основном, подлатали и захватили отцы города, а полуразрушенные восстановили коммерсанты – это в городе считается престижным жильём. Все остальные мало-мальски большие дома вот такие, сразу и не поймёшь, что тут к чему прилеплено, как и на чём всё это держится.

Обычно бывает так – владелец строит небольшую хибару, а потом решает расширяться модульно. К домику лепится первый сарай, затем ещё один, пристраиваются дополнительные комнатёнки, пока владелец не созреет для роста, и тогда возводится второй, а то и третий этаж. Множатся террасы и балконы. Растущая семья или случившийся бизнес требует всё большего пространства. Меняется назначение помещений, реконструкция с «улучшениями» идёт постоянно. При строительстве используются все доступные материалы, поэтому часть стены может быть сделана из жести, а остальное – из пластика, дощатых или плетёных панелей, обмазанных глиной…

Тем не менее, это самый дорогой вариант постоя. Большинство хуторян останавливается в ночлежках при тавернах или снимает жильё у кого придётся.

Вообще-то, это не вполне гостиница, хотя вырезанные из металла буквы HOTEL на стене имеются. Большую часть несуразного здания занимают две мастерские: гончарная и студия по пошиву готовой одежды. Лавки с соответствующими товарами, свирепого вида лекарь по зубам и жилые помещения хозяев. Под семь одноместных гостиничных номеров, очень тесных, но вполне уютных, отведена лишь малая часть этого огромного жутковатого сооружения.

Едальни в доме «Медея» не имеется, вопрос питания решается индивидуально. За высоким забором с распашными воротами и калиткой имеется просторный двор с колодцем, баней и большим ангаром, в котором мы оставляем технику.

Самые шумные мастерские, а это кузня, жестянщики и оружейник, находятся на южной окраине Передела. Так что здесь никто не гремит, не коптит, не орёт и не шатается по пьяни. В стоимость номера входит идеально чистое постельное бельё и двухчасовой электрический свет после заката.

И река с милым названием Клязьма рядом. Местная водная артерия будет пожиже, чем наш Дуромой, и всё же это настоящая речка, а не ручей. На берегу даже стоят лёгкие лодочки, на которых местные рыбаки ходят только вниз по течению. Потому что выше находится плотинка с водопадом, поверху перекрытая заграждением.

В общем, это престижный район. С пляжем.

На подъезде нас встретила Лидия Назарова – симпатичная светловолосая жена хозяина, откровенно обрадовавшаяся появлению дорогих во всех смыслах гостей, у нас с ней отличные взаимоотношения. Базар держал Троцкий. Он быстро оговорил хорошие завтраки на всех, обозначил срок пребывания конвоя, после чего достал тугой кошель.

– Вот теперь можно и к реке, надо только сменку взять, – предложила Кретова после того, как внедорожник встал на ручник в ангаре отдельно от прицепа, а гравилёт был припаркован с пульта управления. Теперь его танком с места не сдвинешь. Далее мы будем перемещаться по Переделу только на внедорожнике, нечего лишний раз будить преступные мысли у способных покуситься на иноземную машину.

Река – правильное решение, своевременное. Хочется побыстрей смыть с кожи пот и пыль, протрясти и почистить верхнюю одежду. Конечно, можно почистить перья, набирая воду в дворовом колодце, но в реке мыться приятней. Вода в Клязьме тёплая, и с вёдрами не надо возиться.

– Ура! – опрометчиво заорал Спика.

– Рано радуешься, молодой, – остудил я стажёра. – Трофей, надо полагать, уже вычистил? Проверю.

– Проверяй, старичок. Я всю дорогу копоть тряпкой убирал, – обиженно хмыкнул Спика.

– Насухую скрёб? Попроси у хозяйки маслица и сделай всё без халтуры. Затем присоединишься.

– Серьёзно? Я же так весь остаток дня провожусь, Денис! – зароптал стажёр.