Для ударной группировки 11-й армии события развивались неудачно. Подразделения дивизий в город практически не вошли, лишь один батальон смог на несколько часов ворваться на окраину города. Отдельные русские подразделения вышли к аэродрому и в район железнодорожного вокзала. Ненадолго была перерезана железная дорога на Дно и шоссе на Шимск. Бои приняли затяжной характер.

Напротив, 180-я стрелковая дивизия действовала успешно. 9 января освобождена деревня Юрьево в нижнем течении Ловати и вскоре была перерезана железная дорога на участке Старая Русса – Парфино. 290-я пехотная дивизия немцев была практически окружена, отдельные укреплённые пункты с гарнизонами снабжались только по воздуху.

В истории 290-й пехотной дивизии эти события отражены следующим образом: «…Железнодорожный узел Старая Русса находится под обстрелом. Пути снабжения оттуда в Парфино враг блокирует в Иванково. Давление на Парфинском направлении ставит под угрозу лагерь снабжения дивизии. Снабжение прекращается. Это вынуждает к сокращению всех продовольственных рационов и экономному расходованию артиллерийских боеприпасов…»

34-я армия русских должна была не только сковывать немцев с восточного направления, но и вести наступления двумя переданными из 11-й армии дивизиями – 26-й дальневосточной и 202-й стрелковой. Их удар приходился по 290-й и 30-й пехотным дивизиям вермахта.

Интересно хотя бы кратко ознакомиться с ходом боевых действий в этом районе. Обескровленная боями 202-я стрелковая дивизия была малочисленной – всего 3902 человека, станковых пулеметов на всю дивизию – 10, орудий и минометов – 56.

26-я стрелковая дивизия без 87-го стрелкового полка, оставленного на прежних позициях, насчитывала 6085 человек, станковых пулеметов – 35, орудий и минометов – 91. В какой-то мере такое соотношение сил дивизий можно объяснить тем, что 26-я дивизия называлась «Сталинская» и командование этого не забывало.

Эсэсовцы удерживают опорный пункт у магистральной дороги

Первой перешла в наступление 202-я стрелковая дивизия. В ночь на 8 января 1942 года 645-й стрелковый полк, усиленный батальоном 1317-го стрелкового полка, преодолел болото Невий Мох и вышел в немецкий тыл. Полк при поддержке огня артиллерийского полка овладел железнодорожной станцией Беглово, его передовые отряды завязали бой около деревни Беглово. Полк длительное время был отрезан от главных сил дивизии и сражался в условиях полного окружения. Командиры и красноармейцы дивизии проявили себя умелым и достойным противником 290-й, 30-й пехотный и дивизии СС «Мертвая голова» и доставили им много неприятного.

Хорошо знакомая эсэсовцам 26-я дальневосточная дивизия форсировала то же болото, что и 202-я дивизия, и повела наступление на опорные пункты 290-й пехотной дивизии противника. Передний край немецкой обороны опирался на естественный рубеж ряда деревень, вытянувшихся с севера на юг, – Мотыренку, Большой и Малый Заходы, Пестовку, Лебедское, Большой и Малый Калинцы, Ольховец. Они были оборудованы как опорные пункты, связанные между собой огневой системой. С дальневосточниками солдаты и офицеры дивизии Эйке будут иметь дело неоднократно.

В ходе январского наступления Красной Армии немецкие войска несли тяжелые потери. Главнокомандующий группой армий «Север» кавалер рыцарского креста генерал-фельдмаршал фон Лееб считал, что в условиях критического положения немецких частей к югу от озера Ильмень в первую очередь надо было принимать меры по стабилизации фронта. 12 января 1942 года он связался со штаб-квартирой фюрера, чтобы получить одобрение плана отхода 16-й армии на защищённые позиции за рекой Ловать. В этот момент Гитлер находился в Ставке «Вольфшанц». Чтобы ознакомить фюрера с планом, Лееб вылетел туда.

В подробном докладе Лееб пытался в красках изобразить, в какой опасной ситуации оказались 2-й и 10-й армейские корпуса. Гитлер категорически отверг этот план. Его аргумент: ни одна захваченная территория не может отдаваться обратно русским. Он считал, что начни только незначительное отступление фронта, как Красная Армия воспользуется этим ошибочным манёвром для того, чтобы расширить разрыв, имеющийся в линии фронта. Это, в свою очередь, может привести к удару в тыл группы армий «Центр».

Озлобленный фельдмаршал вынужден был вернуться ни с чем. Он тут же попросил дать ему отставку, так как не видел возможности сохранить фронт. Возможно, эта просьба об отставке была приёмом, театральным жестом, который мог заставить Гитлера задуматься и еще раз вникнуть в смысл предложений Лееба.

Более того, после встречи с Леебом Гитлер издал «приказ Фюрера», который строго-настрого запретил предпринимать любые отступления на Восточном фронте. Этот приказ был введён в ранг закона. 15 января 1942 года Лееб еще раз попросил об отставке. 16 января Гитлер освободил его от должности. Вместе с Леебом был отстранён и начальник его штаба Бренеке. Командующим группой армий «Север» стал генерал-полковник Кюхлер. Во время Французской кампании утром 4 июня 1940 года 218-я пехотная дивизия армии Кюхлера первой вошла в Париж.

Но всё же в эти дни Гитлер приказал усилить 16-ю армию маршевыми батальонами и 218-й пехотной дивизией.

Немецкие источники сообщают, что образовался новый очаг опасности. Сотни русских, часами, часто ползком, днём и ночью просочились сквозь сеть опорных пунктов подразделений 290-й пехотной дивизии. Их отличное оснащение (шубы и маскировочные халаты) позволяло многими часами лежать в снегу и, соблюдая полное молчание, пройти незамеченными через посты и полосы охранения. Так они добрались до железной дороги на Валдай. Уже 8 января 1942 года группа противника численностью около 300 человек напала на железнодорожную станцию Беглово, находящуюся на западном берегу болота Невий Мох. Ночью 11 января русские снова атакуют вокзал и занимают его. По приказу 10-го корпуса батальон 30-й пехотной дивизии отправляется на запад в направлении Полы для освобождения железной дороги.

А вот что пишет про эти события бывший военфельдшер 645-го стрелкового полка 202-й дивизии Терк Михаил Борисович: «…Оружия было мало, и в основном винтовки и карабины. И то не для всех хватало. Когда пошли в тыл противника, в полку было 2 станковых и 4 ручных пулемета. Автоматов не было… Я вспоминаю первый бой нашего батальона в тылу противника за станцию Беглово. Ведь люди очень устали, в январские морозы, по глубокому снегу, в заболоченной местности проходили линию фронта, шли цепочкой по одному, засыпали на ходу и падали, опять поднимались и падали. И все же так следовали мы друг за другом, чтобы не было обмороженных, двигались тихо, да еще поддерживали кое-какую связь с нашей дивизией.

И вот, несмотря на такую усталость, обстановка требовала, чтобы мы ночью навязали бой гарнизону на станции Беглово. Бой длился целую ночь, немцы несколько раз атаковали нас, даже после того, как станция была нашим батальоном занята… Пока наши батальоны подошли, немцы еще нас атаковали. Мы вышли прямо из помещений станции и развернули на железнодорожном полотне трофейный пулемет и хорошо ударили по немцам, так как мы у них взяли трофеи и автоматы. В этом бою было убито много немцев и сохранены все наши раненые, за что я был награждён орденом Красной звезды…»