Она встала, попрыгала и помахала руками, разгоняя кровь.

«Бабуленька, помоги, если можешь», – мысленно попросила она. Секунду постояла, сосредоточенно глядя в себя, потом легко запрыгнула на помост и одним движением, с ходу, залепила глазок видеокамеры хлебной замазкой, зажатой в кулаке. Потом быстро скинула джинсовую куртку и торопливо сняла футболку, ту самую любимую цветастую маечку, надетую так давно, в тот день, когда они с Гайкой и Персиком уходили из дому. Быстро, радуясь, что потолок здесь такой низкий, что она со своего помоста легко достает до него, обвязала футболкой лампочку в «наморднике». В камере сразу стало темно, лампочка еле просвечивала сквозь ткань тусклым цветным пятном.

Варя торопливо натянула куртку на голое тело. Она не знала, когда охранник там, снаружи, заметит, что она залепила глазок, но медлить было нельзя. Вскоре в двери залязгал ключ, а она уже сидела на корточках под дверью.

Дверь распахнулась, на пороге возник Толстый. Он был ярко освещен сзади и вырисовывался на фоне дверного проема большим черным силуэтом. Со света он ничего не видел в темноте. Единственное освещенное пятно под потолком привлекло его внимание, Варю он не заметил и шагнул в камеру, глядя вверх.

Его правая нога поднялась, начиная движение. Варя, ждавшая этого момента, вцепилась в эту ногу и изо всех сил дернула ее вверх, одновременно резко выпрямляясь и толкая Толстого назад. Толстый потерял равновесие. Он вскрикнул, руки его судорожно заметались, ища опору, тело мучительно стремилось выпрямиться, но он уже падал, падал назад, всем телом, плашмя.

Он упал навзничь, страшно, гулко стукнувшись головой, и остался лежать. Варя стояла над поверженным врагом, напряженно вслушиваясь. Было тихо…

Надо же, сработало! Она уже и не помнила, где и когда прочла, что ни один человек не сможет удержать равновесия, если его неожиданно дернуть за ногу. И этот прием сработал! Перед ней была открытая дверь!

С трудом перебравшись через гору упакованной в камуфляж плоти, Варя вышла из камеры.

Наконец-то она вышла из нее!

Она охватила все сразу одним взглядом. Ярко освещенный коридор без окон. По обеим сторонам – двери. Судя по всему, за ними такие же камеры, как эта. Ее камера последняя, ну или первая, что ли. Сразу за ней пульт охраны. Стол с телефоном, с остатками еды, открытый термос, еще дымящаяся кружка – очевидно, охранник ужинал, и меню его было куда разнообразней, чем рацион вивария. Над столом экраны мониторов, на одном едва мерцают какие-то пятна, контуры, остальные отключены. Варя поняла, что еле мерцающий экран показывает ее камеру с залепленным глазком. Остальные камеры, судя по всему, пусты.

Сразу за пультом охраны коридор поворачивал. Варя осторожно заглянула за угол. Там тоже был пустой коридор без окон, освещенный тусклыми лампочками. Было тихо, только откуда-то издалека доносился неясный шум.

Варя вернулась к охраннику. Тот по-прежнему лежал навзничь, с закрытыми глазами, видимо, был без сознания. Руки и ноги его были раскинуты в стороны, на животе – застегнутая кобура. Ломая пальцы, Варя расстегнула жесткий клапан и достала пистолет. Или револьвер, она не знала точно, как называлась эта чертовски тяжелая штука. И выстрелить из него она вряд ли сумеет, но с ним она чувствовала себя как-то надежнее. Она обшарила и карманы охранника, но кроме несвежего носового платка ничего не нашла.

Охранник хрипло дышал. Мгновение подумав, Варя попробовала стукнуть его пистолетом по лбу для надежности, но рука «не пошла», удар получился слабым, и повторять Варя не стала.

Жалости к охраннику она не испытывала. С тех пор как она ощутила жалящую боль в плече, она как будто очутилась по ту сторону жизни и смерти, и оттуда, с той стороны, все виделось по-другому. Но, видимо, одного отсутствия жалости было недостаточно, чтобы ударить живого беспомощного человека, нужно было еще что-то, какой-то особый навык. Ладно, пусть так…

Варя, снова с трудом перебравшись через тело охранника, пробралась в камеру, сняла с лампочки футболку, оделась и попыталась за ноги втащить тушу охранника внутрь.

Сначала ничего не получалось, уж очень он был тяжел, а Варя за время пребывания в виварии сильно сдала, потеряла форму. Но постепенно, кряхтя и постанывая, она все-таки сумела сдвинуть его с места. Дальше почему-то пошло легче. Когда голова Толстого, постукивая, перевалила через порог, она, прихватив пистолет, вышла из камеры и закрыла ее снаружи на ключ, который торчал в замке. Ключ она, мгновение подумав, опустила в открытый термос. Схватив со стола перечницу, она прикрыла нос и рот краем куртки, высыпала перец на пол и потопталась по нему кроссовками. На всякий случай, вдруг тут есть служебные собаки…

Теперь ей нужен был телефон. Тот, что стоял на столе охранника, она трогать не решилась. Это мог быть внутренний телефон. Ей нужен был мобильный.

Осторожно и бесшумно она побежала по коридору туда, откуда слышался непонятный шум. Скоро она обнаружила выход на лестничную площадку. Лестница вела только вверх. Поднявшись на пролет, она увидела полузастекленную дверь, за которой был коридор первого этажа. Неясный шум усилился, стали слышны отдельные выкрики мужских голосов, гогот. Варя крепко сжимая пистолет, осторожно приоткрыла дверь и выглянула.

Кусок коридора, дальше – ярко освещенный холл. Пятеро мужчин стояли к Варе спиной. Охранники. В такой же камуфляжной форме, как Толстый и Тонкий. Мужчины гоготали, хлопали друг друга по плечам, что-то возбужденно обсуждали. В их разговор врывался рокот, свист и музыка дуделок – характерный шум стадиона. Телевизор, догадалась Варя. Смотрят какой-то матч…

Здесь путь на свободу был закрыт. Варя осторожно притворила дверь и бесшумными шагами, напряженно прислушиваясь и вглядываясь, стала подниматься по лестнице. Было тихо, полутемно, окно было закрыто ребристыми зеленоватыми стеклянными пластинками, сквозь которые ничего не было видно, но на улице явно был вечер, как Варя и рассчитывала. Что это за место? Подпольная лаборатория, где ставят опыты на людях, с виварием в подвале? Где это, в каком районе города? А может, она уже в другом городе? Нет, не может быть, ведь здесь Зольников, он не может одновременно работать в двух городах. По планировке очень похоже на их институт, только стены покрашены в другой цвет. Типовой проект. По виду – обычное казенное учреждение.

Варя добралась до второго этажа и опять осторожно приоткрыла такую же полузастекленную дверь. Пустой, слабо освещенный коридор, по обеим сторонам закрытые двери. Тихо.

Два больших окна в разных концах коридора – так же, как и в их институте. Что, если под одним из них козырек подъезда, как тот, на котором она сидела в роковой день, когда пожарила сладкую яичницу? С него можно при желании и везении спрыгнуть на землю! Нет… Внезапно вспыхнувшая надежда тут же и погасла. Своими зоркими глазами Варя разглядела: на обоих окнах решетки. Тупик.

Варя вернулась на лестницу, поднялась на третий этаж, потом на четвертый. Там было так же тихо и темно. Дальше была запертая дверь на чердак. Все… Выхода не было.