— Да, дитя, вы так называете это печальное событие. Мне ведомо, что с тех пор вы в память о погибших сжигаете своих умерших, прежде чем предать земле их прах, — ответила Фирра.

— Да, Карающая. Тридцати поколений не хватило, чтобы это забыть.

— И всё же у вас хватило мужества выбрать жизнь вместо мести. Судить вас — не моя работа. Моё дело — взыскивать долги! Слушайте меня, эйуна! Запоминайте, амелуту! Мой гнев рос эти три тысячи лет и ещё не скоро угаснет! Весь народ эйуна и потомки многих амелуту причина моей ярости! Если бы не смирение дайна-ви, их желание принять судьбу, не избежать вам возмездия! Вот моё слово: присутствующие здесь дайна-ви, поставившие на карту жизнь ради спасения своей общины, неприкосновенны для любого из вас! В пределах Колыбели или далеко от неё. Тот, кто рискнёт поднять на них оружие, будет испепелён моей яростью. Любой встречный одарённый из числа моих последователей применит свой дар независимо от собственного желания, чтобы уничтожить того, кто рискнёт пойти против моего слова! И даже на Той стороне это пламя будет жечь не одно столетие! Теперь, когда они пришли молить о помощи, я — воплощение честной войны, буду карать за то, что вы позволили страху незнакомого и непонятного превратить вас в убийц безоружных!

Дайна-ви медленно склонились в глубоком поклоне, стоя почти рядом с богиней, и жар будто не касался их, тогда как люди и эйуна пятились всё дальше.

— Успокойся, сестра. Умерь свой гнев, пока не сожгла наших посетителей, — сказала Рити, положив руку на плечо Фирре. В воздухе дохнуло морским бризом.

— Стараюсь. Сейчас.

Постепенно жара спала, тяжело дышащая богиня взяла себя в руки, но люди и эйуна ещё долго не решались подойти ближе.

— Значит… У нас есть надежда? — спросил Лэтте-ри.

— И не одна, — ответила Харана. — И конечно, это не новая война, ты можешь успокоить своего владыку. Вам троим опять предстоит дорога. Мрекское болото, что вы избрали домом, хранит в себе множество тайн и существ, которых нет ни в одном другом уголке страны. Вы долго и кропотливо изучали его, сделали множество открытий. Ваше спасение лежит прямо у вас под ногами. И чтобы им воспользоваться, придётся найти общий язык с теми, кому оно принадлежит. И хотя речь идёт о животных, увы, здесь я вам не помощник. Мне не покинуть границы Колыбели, чтобы договориться с ними лично. А сила одарённых, что я могу послать, не достигнет их слуха. Есть только одно существо, что способно помочь вам. Но с ним… тоже придётся договариваться.

Богиня досадливо закусила губу. «Что же это за чудо такое, с которым даже боги в полемику не лезут?» — удивилась Ира.

— Куда нам отправляться? — спросил Лэтте-ри. Он и его брат с другом всё ещё не могли отойти от новости, что не зря проделали такой путь.

— Ищите ответа у племени сквирри. Их повелитель, Великий Низз, даст ответ на все ваши вопросы о тепле.

Терри-ти даже крякнул.

— Милосердная… мы должны обратиться за помощью к племени, которое не почитает вас, Сестёр, поклоняется иному… существу и убивает всякого, кто им не по вкусу? — уточнил он.

— Да.

Дайна-ви переглянулись и обменялись кивками. Ира восхищалась их решимостью. Только что из одного абзаца вынырнули, чудом остались в живых, а уже готовы влезть в новый. А ведь каждому встречному не объяснишь, что они под божественной рукой ходят. Ну да, пожжёт обидчика богиня огня, так это уже после того, как оный подымет руку. Или меч. Или арбалет. Новое путешествие не будет менее опасным. И всё равно готовы ехать, потому что позади остался целый народ, который ждёт ответов и вестей.

— Милосердная, мы готовы отправиться немедленно! — сказал Линно-ри. — Но… вы сказали, что надежда не одна.

— Не спеши, — ответила ему Илаэра. — Отправитесь, но мой совет — обождите. Потому что здесь даже я не решусь предречь, какой стороной повернётся к вам судьба. Вторую надежду твой брат нашёл для вас и без нашей помощи. Собственными руками.

Дайна-ви недоумённо уставились на Лэтте-ри, тот лишь непонимающе пожал плечами.

— Лэтте-ри, — богиня подошла и ласково положила руку ему на плечо, — знаешь ли ты, кому дал свободу на Мрекском болоте?

Она широким жестом указала на Иру, которая рефлекторно попятилась. Он удивился вопросу, но чётко ответил:

— Чужеземной страннице. Ириан.

— Нет. Ты зажёг огонь горячего сочувствия к твоему народу в вестнице Изнанки.

В храме единодушно ахнули.

Ира смотрела на богиню, и слова не поняв из произнесенного касательно её. Какая ещё «изнанка»? Или она так называет её родной мир? Богиня всё-таки знает Землю? Она посмотрела на дайна-ви, но увидела только внезапно побледневшие лица. Взгляд бегал по остальным в зале, отмечая, как мужчин и мать тану сковывает ступор. Что такого страшного сказала Илаэра?

— Топь всепожирающая… — прохрипел Терри-ти. — Госпожа… так вы что, творец?!

Она поморщилась, в очередной раз услышав это «госпожа».

— Так. Стоп. Я не поспеваю за событиями. Вестник чего? Творец кого? Что вы все имеете в виду? Вы знаете мою родную планету? Землю? — спросила Ира, обращаясь ко всем сразу и к Илаэре в первую очередь.

Вместо ответа Харана щёлкнула пальцами. Вокруг вспучилась земля. Меняя форму, она плавно перетекала из бугров в земляные кресла, моментально обрастая мхом и мелкими цветочками.

— Садитесь. Разговор будет долгий.

После секундной заминки никто не осмелился отказаться от приглашения богини природы и расселись как в театре. Для Сестёр тоже выросла большая скамья, и они расположились рядом друг с другом, только Фирра осталась на полу.

Ира устроилась на самом краешке сиденья, подавшись вперёд, желая поскорее получить ответ на свой вопрос.

— Мы знаем, что наш мир тебе не родной, Ирина, — сказала богиня истины. — На вопрос «знаем ли мы Землю», как я понимаю, ты имела в виду самоназвание места, откуда ты пришла, вынуждены ответить отрицательно. Земли мы не знаем. В том смысле, что нам ничего не известно о том, чем вы живёте и как. Отдельные крупицы сведений не в счёт, им уже многие сотни лет, и они наверняка устарели. Но то, что тебе нужно знать, — наши миры связаны. И да, эта дорога не в один конец.

— Вы можете вернуть меня домой?

— Нет.

— А… как же тогда?

Ира замерла в ожидании ответа. Богиня подошла к ней и ненадолго положила руку на лоб. Ире почудилось, что каждую извилину в её мозге приподняли и потрясли. Неприятное ощущение, но она постаралась сдержаться, только скривила лицо, не в силах сохранить