— Даже самый искусный прощелыга рано или поздно увидит небо в клеточку, — еще сильней разозлился Кузя.

— Вот поэтому сие объединение решило в ближайшее время закрыть лавочку, — хмыкнула я, — дети растут. Кате уже пятнадцать. Она маленькая, худенькая, выглядит моложе своих лет, но в глазах уже не детско-наивное выражение. Один из мальчиков вообще вымахал выше пожарной каланчи, у него растут усы, он выглядит лет на двадцать. Подростка исключили из полевых работ. Людмила сейчас обставляет дом, который построила за городом, мошенничать не станет. А еще у нее есть второй коттедж в том же поселке. Валера разведется с женой, женится на Миле. Семья поселится в особняке, Нина в доме поменьше. Женщины откроют магазин, начнут небольшой, совершенно легальный бизнес. Дети закончат школу, пойдут учиться дальше, на их образование мошенники деньги уже собрали.

— Не понял! — изумился Сеня. — Взрослые что, не бросят тех, кого опекают? Зачем аферистам ребята? Они же для них актеры, куклы.

Я сделала глоток из чашки.

— Не поверишь. Нина, Валера и Людмила любят своих подопечных. Да, сначала они предполагали их просто годок-другой использовать, а потом сложить с себя бремя опекунства, но ребята с таким восторгом делали все, что велели им взрослые, репетировали, не жаловались, когда часами ходили по метро или сидели на стуле, пряча одну ногу. Дети были готовы на все, лишь бы только их не вернули в приют. А еще они ласковые, услужливые. Помыть посуду, убрать в доме, помочь по хозяйству — ни о чем их просить не надо, сами видят, где проблема, и бегут ее решать. У Нины детей нет. Мила с Валерой тоже оказались бесплодными. Но у них есть приемные дочери и сыновья. Никто не ожидал, что так получится. Взрослые предполагали, что эта забава на несколько лет. Но неожиданно у мошенников проклюнулась любовь к детям, а те обожают родителей. И нынче они одна семья, объединенная общей целью: обставить дома, открыть магазин и жить припеваючи.

Кузя стал демонстративно шмыгать носом и тереть глаза.

— Я плачу. Рождественская история. Дама купила босому мальчику ботинки! Все в слезах. Дашута! Они тебя надули. Показали спектакль «Дружная семейка». Когда ты уехала, подопечных заперли в подвале, они там сейчас на соломе сидят.

Я потянулась за конфетой.

— Не похоже.

— Значит, в доме царит идиллия! — процедил Кузя.

— Точно, — согласилась я, — если бы не ремесло, каким они на банку с фуа-гра зарабатывают, семью можно было бы считать образцовой.

Семен посмотрел на пустую коробку из-под ассорти.

— Дашенция, у тебя от сладкого живот не заболит?

— Там была всего одна конфета, — обиделась я.

— Да ну? Когда я пошел открывать тебе дверь, в каждой ячейке было по штучке, — удивился Собачкин и повернулся к Кузе: — Не знаешь, кто у нас шоколадная акула?

Компьютерщик отмахнулся.

— Не забивай мозг ерундой. Дашута, объясни наконец, каким образом ты выдавила из них информацию, которую никогда посторонним не сообщают?

Я улыбнулась.

— Очень просто. Я приехала в Александровку, нашла их дом. Хозяева были на редкость беспечны, жизнь в деревне расслабляет. Даже если это пригород Москвы, человек ощущает себя так, будто он ребенком к бабушке приехал. Мы в Ложкине двери никогда не запираем. На калитке висит домофон, но если ее толкнуть, она откроется.

— Ага, — захихикал Кузя, — только к вам в поселок фиг без пропуска въедешь, и охрана по всей территории кружит.

Я пожала плечами.

— Верно. Ведь в Ложкино пускают по распоряжению жильцов массу народа, разных рабочих, техслужбы, нянь к детям, домработниц… Где гарантия, что все безупречны? Есть люди, которые со своими хозяевами честны, дорожат местом, а в чужом доме пошарить могут. Кстати, вы, парни, тоже не закрываетесь на щеколду, а живете в простой деревеньке, секьюрити рядом нет. И окна вон нараспашку без решеток.

— Пить чай и постоянно видеть железные прутья? — поморщился Семен. — Малоприятное зрелище! Словно в тюрьме находишься.

— Май теплый, — подхватил Кузя, — нам что, задыхаться в духоте? У меня слух чуткий, сразу шаги услышу.

— В особенности, когда наушники нацепил, музыку включил, — добавила я, — вот и Нина с гоп-компанией так же, похоже, думали: май, тепло… Я вошла во двор, собаки злой нет, кота, который часто лучше пса территорию охраняет, тоже не было. Честное слово, я не собиралась подслушивать, но изба повернута к калитке не фасадом, а тылом, чтобы войти, надо ее обогнуть. Я двинулась вдоль строения, окошки распахнуты, вот и услышала мирную беседу. Две женщины, мужчина и девочка разговаривали. Полотнянова, ее голос я узнала, пообещала дочке купить на день рождения новый айпад. Та возразила:

— Нет, мам, старый еще отличный. Не надо зря деньги тратить, нам в новый дом нужны люстры и еще много чего для кухни. Слушай, вчера мы фото плохое сделали. У онкобольных обычно серый тон кожи, а у меня получился розовый.

— Ты права, — согласилась Нина, — несколько людей в интернете задали вопрос: почему больная девочка выглядит персиком? Я придумала ответ: мол, сделала снимок сразу после введения лекарства, от него жар к лицу приливает.

— Выброси тональник, — посоветовала другая женщина, — в ЦУМе продается корейская косметика, они там в Азии помешаны на бледной коже. Я об этом не знала, купила себе тональный крем… Матерь Божья, мордочка стала такой белой, аж синей. Возьми у меня в ванной, попробуй, думаю, это то что надо.

— Давайте о серьезном, — остановил женщин мужчина, — историю с лимфомой закрываем через неделю. Средства собрали. Открываем новый проект, надо обсудить все детально.

И они начали говорить о будущей афере. Я сидела в кустах, включила диктофон, все записала и поняла, как они действуют. Когда бравый коллектив закончил обсуждение, я отправила звуковой файл себе на почту и вошла в дом.

— С ума сошла? — заорали Сеня и Кузя хором.

— А что такого? — я пожала плечами.

Собачкин постучал указательным пальцем по лбу.

— Ты совсем ку-ку? Не сообщила нам, куда порулила, вперлась в дом, где сидит куча мошенников! Давно в зеркало смотрела?

Я удивилась вопросу:

— Сегодня утром.

— Что там видела? — не отставал приятель.

Я совсем растерялась.

— Часть ванны, стену с держателем для полотенца.

— Ты вампир? В зеркале не отражаешься?

— Что за чушь ты несешь? — возмутилась я.

— Это у нас Дарья выкаблучивается, — пошел вразнос Семен, — я спросил: «Что там видела?» Требовался простой ответ: «Себя».

— Так ты спросил «что», не «кого», — начала отбиваться я, — вот я и перечислила неодушевленные предметы. Конечно, наблюдала собственную мордочку.

— Понимаешь, что тебя щелчком перешибить можно? — зашипел Кузя. — Плюнь, и нету девушки Васильевой. А ты…