Дверь в третий раз захлопнулась с громким стуком со стороны пустого коридора.

– Да что с вами такое? Или наоборот, НЕ такое! – Дэниз и сама не поверила, когда услышала собственный голос, неестественно звонкий и чуть дрожащий от внутреннего волнения.

А вопрошаемому хоть бы хны. Только плечами невозмутимо повёл, да улыбнулся своей надменной ухмылочкой циничного хозяина положения. Всё такой же самодовольный сытый кот, которого на деле не проймёшь ни тем же соседством с гомосексуалистами, ни хоть целой командой бразильских транссексуалов.

– Тебе было приятно сидеть с Полом Гилмором? – он это серьёзно? И нет же промолчать или переключиться на что-то более приятное. Обязательно надо ударить наотмашь и только по самому больному.

– А это ещё каким боком ко всему произошедшему?

Ей даже начало чудиться, что она опять слышит удушливый запах, исходивший ещё совсем недавно от соседа по ближайшему к ней креслу.

– А тем, что я тоже способен чувствовать не меньший дискомфорт при мысли, что у кого-то там встаёт на мой запах или же близость. Или я должен кайфовать, если кому-то приспичит потереться своим членом (пусть и под одеждой) о моё бедро и обо что-нибудь другое? Может для очистки совести, прикажешь мне податься в бисексуалы?

Девушка резко подняла руку и почти неосознанно провела пальцами по волосам, прижав под конец сухую и очень горячую ладонь к холодному лбу, покрытому липкой плёнкой мелкой испарины. Ощущения действительно болезненные, как при сильнейшей простуде с тяжёлыми осложнениями. И скорее на нервной почве, ибо так реагировать на происходящее можно только с её слишком тонкой натурой ранимого художника и моралиста.

Слишком многовато кошмаров для одного купе и одной несчастной поездки.

– Да с чего вы вообще взяли, что он голубой? На нём что, было написано открытым текстом или как-то проявлялось в поведении? Да может он просто искал повод, чтобы уйти отсюда и не выслушивать ваши утомительные лекции? Вот реально, с удовольствием поменялась бы нашими недавними соседями, вам бы отдала Пола Гилмора, а себе взяла фаната Кинга.

– А по мне, так точно стопроцентный гомик. – ещё меньше Дэниз ожидала, что своё веское слово решится вставить рыжая Тэнди, подав типа заскучавший голосок с коленей своего ни к чему непричастного бойфренда. – Уж больно чистенький и аккуратный. А когда я его нечаянно задела рукой, его аж передёрнуло, словно ножом царапнула. Да он даже не завёлся от идеи с вами переспать! Какое вам ещё нужно доказательство?

Дэнни так на неё посмотрела, будто та во всеуслышание объявила себя полноправным регентом попутчика в чёрном, если тот по каким-то причинам не сможет вещать свои непреложные истины собственными силами.

Вот оно значит, как? Двое на одного?

– А как по мне, так вам пора бы уже завязывать со своими пространными монологами на вольные темы, сэр! – ну уж нет, вступать в дискуссии с ещё одной неадекватной малолеткой она не собирается. Хватит ей и одного переростка.

Хотя желание сорваться, выйти из себя окончательно и сделать во истину нечто вон выходящее, свербело в ладонях и в попе далеко не первую минуту. Память резануло образами не самого удачного по этому поводу эпизода из личного прошлого, когда она вот так вот по пьяни плеснула Фреду в лицо горячим чаем из своей кружки.

О, как же ей хотелось закрыть глаза и хорошенько тряхнуть головой, но только в том случае, если это поможет ей избавиться от окружающего наваждения и всех этих людей.

– Или вы намеренно решили отделаться от каждого входящего в это купе пассажира? Вот чисто ради интереса, скольких вы уже успели спровадить отсюда от своей станции Карлбридж?

– Радость моя бесценная, абсолютно не понимаю твоего негодования. – он вконец ополоумел? Надумал свести всё в шутку и банально в открытую над ней посмеяться? Или это тоже часть его гениального плана? Тогда она отказывается вообще что-либо понимать, как и воспринимать этого человека всерьёз.

Если бы это действительно было так просто. Просто закрыть глаза, несколько раз вздохнуть (пусть даже этим прокуренным воздухом), отсчитать сколько-то там раз до нуля и… Просто проснуться! Избавиться от всех этих сумасшедших ощущений и особенно от тех, с которыми переплелись её собственные нервы, будто с невидимыми нитями чужих мыслей и чужой подавляющей близости.

Вот только как подобное возможно, когда твои чувства обострены до предела, а главный виновник твоего свихнувшегося состояния продолжает и дальше нанизывать твои эмоции на золотые нити своей ловушки-паутины, подобно хрупким трофеям своих негласных побед?

– С каких это пор прямолинейные высказывания с непредвзятой честностью приобрели форму открытого преступления против всего человечества? Всё это время я говорил одну лишь правду и ничего кроме правды.

Если бы это действительно было так, то едва ли бы он сейчас лыбился ей в ответ, пусть и не во все тридцать два, а только уголками раздражающе красивых губ, но сути это не меняло. Он смеялся над ней и нисколько этого не скрывал!

– Правда? – девушка несдержанно хохотнула, так и не сумев скрыть своего шокированного изумления. – Какая на хрен правда? Это не правда! Это… это искажение реальных фактов и попытка выдать желаемое за действительное! Извращённые домыслы – да! Но никак не правда!

– То есть, когда ты не стесняясь высказываешь собственные о ком-то «домыслы» – это в порядке вещей и оправдывает все твои на данный счёт действия? А вот чужие ассоциации, касающиеся вполне импонирующих тебе личностей, ты тут же воспринимаешь в штыки и возводишь в ранг искажённых фактов. Что ж так-то, дорогая моя? Нельзя усидеть на двух стульях и получать одни лишь плюшки. Или всё ещё боишься, что и до тебя скоро дойдёт очередь? Что кому-то захочется покопаться в твоих сокровенных тайнах, скрытых мыслях и истинных желаниях? А то, не дай бог, ещё выставит тебя перед всем миром самой нелицеприятной стороной. Ведь она есть у каждого, та самая, очень тёмная, ненасытная и даже пугающая…

– Что за бред вы несёте? – ну почему нельзя просто его послать на все четыре стороны и забыть о его присутствии до конца поездки? Какого она пялится в его лицо и изводит себя этим ещё сильнее, не в состоянии отвести взгляд, а свои чувства от его треклятых манипуляций?

Неужели непонятно, он специально её провоцирует, как и не ослабляет своей мёртвой хватки на её сознании и стянутых в его пальцах обострённых эмоциях.

– И что это за мания изображать из себя великого мистификатора и всевидящего провидца? Выдавать свои фантазии о ком-то, как за «раскрытие» чьих-то чужих тайн для этого, увы, много ума иметь не обязательно. А описывать по личным наблюдениям с жизненными взглядами характер незнакомого человека – и подавно! С таким же успехом можно нагородить о ком-то куда больше необоснованных домыслов, чем высказаться о нелепой идее касательно чьей-то причастности к сексуальным меньшинствам. Меня тут, кстати, уже не первую минуту изводит один вопрос. Вы там случаем не масон-сатанист? Не возомнили себя по ходу правопреемником тёмных сил, а то и самим воплощением Князя Тьмы? Я слышала, они там этим делом не хило так увлекаются. Проводят чёрные обряды посвящения, лежат в гробах, приносят жертвы…