«Хорошо бы как-нибудь подать сигнал агенту Савано, – думал он. – Мы сможем сбежать, только если будем действовать сообща».

Он сделал попытку перехватить взгляд Шеви, но та полностью погрузилась в собственные мысли.

«К этому времени Гаррика уже наверняка объявили в розыск, – думала она. Возможно, кто-нибудь его опознает».

Однако последнее было сомнительно, потому что Гаррик уже совсем не походил на агента Оранжа. Единственные люди, которые знали, как Гаррик выглядит на самом деле, шагали рядом с ним, и похоже, что Райли уже выбрал, на чьей стороне ему быть. И при имеющихся обстоятельствах она не стала бы осуждать парня за этот выбор, если бы только он не убил ее сослуживца.

Ко времени открытия магазинов центральная часть города стала заполняться людьми, и на улицах, несмотря на плату за въезд на перегруженную территорию, было не протолкнуться от машин, еле ползущих бампер к бамперу. День обещал быть погожим: серебристо-серое утреннее небо постепенно голубело, а свежий ветерок вселил бы бодрость даже в самого пресыщенного путешественника во времени. Пока их невероятная троица шествовала через Мэйфэйр[15], Шеви вопреки всему надеялась, что кто-нибудь из Бюро уже выследил их и где-нибудь на крыше засел снайпер, целясь Гаррику в макушку.

«Напрасные мечты. И даже если кто-нибудь выстрелит в это существо по имени Гаррик, возможно, пуля не причинит ему вреда. Только разозлит его. И кто знает, на что способен этот человек в гневе?»

Шеви встряхнулась, приказав себе не сдаваться. Одно из главных правил Корда Валликозе гласило: что бы ни происходило, всегда есть шанс, который только ждет, чтобы его заметили; агент должен быть полностью готов действовать, когда этот шанс представится.

«Только бы держаться подальше от прошлого, – подумала она. – Я не собираюсь отправляться в прошлое».

Однако, хотя разум Шеви не допускал даже мысли о путешествии во времени, подсознательно девушка понимала, что, если прыжок в прошлое позволит ей сбежать от этого чокнутого фокусника, она сама бросится очертя голову в первую же подвернувшуюся червоточину.

Они прибыли в место, соответствующее координатам на пульте, так и не столкнувшись со снайперским выстрелом или какими другими происшествиями. Гаррик крепко держал своих заложников за шеи, впившись длинными ногтями в воротники.

– Известно ли вам, агент Савано, – заговорил он в тоне дружеской беседы, – что сейчас я могу убить вас любым из своих пальцев?

Демонстрируя, какими именно пальцами, он еще глубже впился ногтями в тело Шеви.

– У меня есть свой фирменный секрет: последние десять лет я регулярно покрываю свои ногти мебельным лаком, поэтому они тверды, как сталь, и остры, как бритва брадобрея. Ногтем большого пальца я могу вскрыть любой сверток и незаметно за спиной исследовать его содержимое, как я делал в моем знаменитом фокусе с ясновидением. Я никогда не рассказывал об этом ни единой живой душе, но что-то в вас есть особенное, что побуждает меня делиться самым сокровенным.

Шеви не слишком обрадовалась, что ей приходится выслушивать тайны фокусника: это невольно наводило на мысль, что он не собирается оставлять ее в живых.

Райли глянул вперед вдоль улицы:

– Мы уже пришли, наставник? Отсюда мы отправимся домой?

Они прибыли на улицу Полумесяца, которая выглядела в точности так, как обычно показывают улицы Мэйфэйра в разгар лета в кино: ряд старинных пятиэтажных особняков, в которых помещались небольшие уютные магазинчики, кафе и пабы. В это утреннее время улица была пустынна, только на тротуарах еще громоздились груды картонных коробок и прочий хлам, ожидающий прибытия мусоровозов. Какая-то пожилая дама в высоких резиновых сапогах смывала из шланга грязь с крыльца антикварной лавки.

– Интересно, где сейчас лучше всего покупать антиквариат? – задал вопрос Гаррик.

«В прошлом», – подумала Шеви, внезапно испугавшись за судьбу пожилой дамы.

Она почувствовала, как хватка Гаррика на ее загривке немного ослабевает по мере того, как его пальцы становятся чуть короче. Подняв взгляд, она увидела, что Гаррик сгорбился, сотрясаясь всем телом, как будто в приступе беззвучного кашля. С каждым новым спазмом его физический облик чуть-чуть менялся, пока он снова не стал похож на Феликса Смарта.

«Это и был мой шанс, – сообразила Шеви, – а я просто стояла и пялилась, как дурочка».

Пальцы Гаррика снова впились в ее плечо.

– Сейчас и надо было действовать, агент, – сказал он, смахивая с бровей капли пота. – Эти метаморфозы отнимают кучу сил, ей-богу.

– Прошу прощения, мадам, – сказал он, обращаясь к пожилой леди. – Быть может, вы сможете помочь мне?

Дама не сочла нужным отвлечься от своего занятия.

– Я смогу помочь вам начиная с девяти. Магазин открывается ровно в девять. Большинство вещей в лавке и так довольно старые, так что лишние тридцать минут мало что изменят.

Гаррик ткнул пальцем в витрину:

– Я вижу, вы специализируетесь на Викторианской эпохе.

Дама отпустила рычаг поливального шланга и воззрилась на Гаррика.

– Верно. И я буду точно так же специализироваться на ней ровно в девять.

Возможно, ее запасы сарказма на этом еще не иссякли, но тут Гаррик повернулся к ней лицом, и ее тон вдруг изменился:

– Погодите-ка минутку. Я не…

Ее глаза расширились, словно она пыталась ухватить какое-то мимолетное воспоминание.

– Ваше лицо. Оно кажется мне знакомым…

Гаррик улыбнулся самым искренним образом:

– Люди часто говорят, что я похож на своего отца.

Дама выронила шланг.

– О… О боже. Феликс? Вы Феликс, верно?

– Да, я Феликс, – произнес Гаррик с такой торжественностью, будто объявлял себя новым мессией.

– О господи. О боже. Феликс.

Лицо женщины полностью преобразилось: вместо циничной продавщицы перед ними стояла просто взволнованная и растерянная женщина с широко раскрытыми глазами.

– Ваш отец говорил, что однажды вы можете прийти ко мне.

– И я пришел, – сказал Гаррик, кладя руку ей на плечо.

– Да, вы пришли. Ясно как день.

Она судорожно вздохнула, тут же приняв озабоченный вид.

– О, вы, наверное, голодны? Или хотите пить? А ваши юные друзья? Наверное, они тоже проголодались и не откажутся выпить чаю.

Гаррик слегка пожал плечами, как бы говоря: «Конечно, мы умираем от голода и жажды, но я слишком воспитан, чтобы признаться в этом».

– Вы непременно должны войти. Пожалуйста, проходите же скорее.

Женщина вынула из-под рабочего халата ключ на цепочке и дрожащей рукой отперла входную дверь лавки.