– Но, мадам, – улыбнулся Гаррик, – ведь еще нет девяти.

Дама прекрасно поняла, что над ней подтрунивают.

– О, у вас, Смартов, вечно все разговоры только о времени, – она протянула руку в перчатке. – Я Виктория. Ваш отец и я… дружим.

На мгновение на лице Феликса Смарта блеснули глаза Гаррика.

– Что ж, полагаю, мы прибыли именно туда, куда нужно, – сказал он, наклоняясь и целуя Викторию в щеку.

Не только саму хозяйку звали Викторией: весь ее магазин назывался «Викториана». Когда она провела их через парадную дверь внутрь лавки, Райли не смог удержаться от восклицания: он словно шагнул назад в свое собственное время, но только без привычного запаха животных, зловония нечистот и ощущения вездесущей смерти, к которым он вовсе не испытывал такой уж сильной привязанности, даже несмотря на текущие обстоятельства.

«Я всю жизнь прожил в тени смерти», – подумал он, чувствуя, что его сердце запрыгало, как поршень парового двигателя, при виде латунных подставок для дров – почти точь-в-точь таких же, какие стояли в их с Гарриком собственном камине в Холборне.

«И где-то здесь находятся врата, ведущие обратно в тот мир».

В отличие от своего наставника, Райли не рвался к родному очагу в девятнадцатый век. За истекшую ночь он не только насмотрелся на разные чудеса, но и успел почувствовать, хоть и весьма мимолетно, ощущение свободы, которое пришлось ему по вкусу.

«Я мог бы жить в этом будущем, полном удивительных вещей… если бы только Гаррик отпустил меня».

Но Райли знал, что хозяин может освободить его только одним-единственным способом.

Дама провела их через основное помещение лавки, где солнце янтарными бликами играло на теплом дереве. Маленький салон был обставлен в стиле викторианской гостиной, с той только разницей, что каждую вещь здесь можно было не только потрогать, но и купить. На всех предметах обстановки висели неприметные ярлычки, но никаких цен. Если вы спрашиваете о цене, значит, вы на полпути к покупке.

Познания Шеви об антиквариате легко уместились бы на оборотной стороне почтовой открытки. Самая старая вещь, которой ей доводилось обладать, была изготовленная в 1970-х доска для серфинга, некогда принадлежавшая чемпиону мира Питеру Тоуненду, однако даже она сразу могла бы сказать, что выставленные в лавке вещи не из дешевых. От них так и веяло историей, и, глядя на какое-нибудь старинное бюро, невозможно было не задаваться вопросом, кто же некогда писал письма на его откидной крышке.

– Какой чудесный у вас магазин, – сказал Гаррик, весь лучась обаянием и вежливостью. – И все вещи в превосходном состоянии. – Он потрогал кожаную подушку на угловатом кресле с откидной спинкой, которое по сравнению с остальными предметами мебели выглядело более строгим и не таким декоративным. – Скажите, Виктория, это Уильям Моррис?

Виктория приблизилась к креслу, сняла с него подушку и с нежностью прижала ее к груди, как ребенка.

– Да. Одна из самых первых его работ. Последняя вещь, которую ваш отец прислал мне.

– Выглядит старой, – заметил Гаррик, тронув зернистую кожу пальцем. – Разве она не должна быть почти новой?

Виктория положила подушку на место.

– Ах, знаете, в этом-то и заключается гений вашего отца. Дополнительные расходы энергии на транспортировку этого кресла из девятнадцатого века были бы просто непомерными, поэтому Чарльз просто выкупил один луг в Гринвиче, который, как ему было известно, так и останется незастроенным, и припрятывал вещи в подземном тайнике. А при каждой встрече приносил небольшой ярлычок с инструкциями. Это была его версия подарков, вместо дежурных роз и шампанского.

Она нежно погладила ярлык на кресле кончиком пальца.

– Как видите, я до сих пор использую эти ярлыки. Помогает мне держаться в ожидании его следующего появления.

– У вас очень особенные отношения, – сказал Гаррик, и даже для тренированного уха Шеви голос убийцы звучал искренне, даже растроганно.

Виктория ласково коснулась его щеки, прошуршав пальцами по отрастающей щетине.

– Правда, так и есть. И в следующий раз, когда он придет, я отправлюсь вместе с ним. Навсегда. Я уже полгода принимаю бисфосфонаты для укрепления костей. Мы собираемся пожениться.

Глаза Виктории блеснули радостным возбуждением, но, в силу своего воспитания, она сразу поняла, что сыну ее избранника, возможно, неприятно услышать эту новость.

– Я понимаю, Феликс, что вам, наверное, нелегко узнать об этом. Но ваш отец был так одинок – и он так скучал по вам. Он старался присматривать за вами издали, но вступать в контакт с вами считал слишком опасным. Чарльз говорил, что, если вы когда-нибудь отыщете меня, значит, вы готовы понять, почему он скрылся. По крайней мере он надеялся на это.

Через заднюю дверь магазина Виктория провела их в расположенную в глубине дома квартиру свободной планировки, с ультрасовременной кухней в минималистском стиле и небольшой гостиной. Виктория наполнила чайник и усадила их вокруг овального стола, усеянного пятнами солнечного света, просеянного сквозь жалюзи. Стены были густо увешаны фотографиями, на которых она была рядом с Чарльзом Смартом. Похоже, за последние несколько лет они часто встречались в разных местах Лондона, и лица у них были веселые и счастливые.

Виктория уселась во главе стола и немного успокоилась. На взгляд Шеви, ей было около семидесяти – миниатюрная, очень привлекательная леди с тонкими чертами фарфорового лица и такими большими зелеными глазами, что в них чудилось что-то кошачье. Волосы были почти черными, с отдельными светлыми прядями. На ней был старомодный наряд конца девятнадцатого века, который вполне органично смотрелся бы в какой-нибудь костюмированной драме Би-би-си.

– Итак, – сказала она, – все присутствующие в курсе? Насчет времени?

Гаррик выглядел встревоженно. Глаза его нервно метались по всей комнате. Райли ничего не понимал: ведь никакой опасности рядом не было. Гаррик мог бы дать отпор целой своре вооруженных громил, не уронив даже капли пота с кончика носа. Но сейчас он почему-то разволновался в компании одной-единственной пожилой леди. Что же с ним не так?

Гаррик ответил за всех:

– Да, да. Нам всем известно, в чем заключаются эксперименты и открытия Чарльза Смарта… в смысле, моего отца. У нас есть основания полагать, что ему угрожает серьезная опасность. Мы должны отправиться в прошлое, чтобы ему помочь. Поэтому, если здесь имеется аппарат ПАУКСа, нам необходимо им воспользоваться.

Виктория поджала губы:

– Хм. Чарльз надеялся, что вы отыщете меня, чтобы мы могли узнать друг друга получше, но он также опасался, что вы можете явиться ради секретов аппарата. Он говорил, что ФБР – это коварная и подлая шайка и что мне нужно быть очень осторожной.

– Понимаю, – отозвался Гаррик, скрипнув зубами. – Но ведь Чарльз мой… отец. А я его сын, значит, меня-то вам не нужно опасаться?