– Брат пришёл! – радостно закричала Ольга, увидев меня в прихожей. – С Новым годом!

– С Новым годом! – сказал я, протягивая небольшую куклу. – Сладости не дарю: от них портятся зубы.

– Мне можно! – заявила эта хитрюга. – Они у меня молочные!

– Что это за выдумки насчёт братьев? – спросила Надежда.

– Ничего не выдумки! – рассердилась девочка. – Гена сам мне сказал, когда они целовались! Ой!

– Вот так и раскрываются тайны! – усмехнулся Иван Алексеевич. – Нашли кому доверять.

– Как провели Новый год? – спросил я его. – Люся не разбудила?

– Нет, – сказала Надежда. – Только начали стелиться, а её дождались бы в любом случае. Значит, целуемся?

– Надежда Игоревна! – торжественно сказал я. – Прошу руки вашей дочери!

Она застыла статуей, и я поспешил добавить:

– С отсрочкой свадьбы до восемнадцати лет.

– Иди на кухню, жених! – сердито сказала Надежда, отойдя от ступора. – Чуть не вызвал инфаркт. Сейчас сделаю чай и подам вчерашний торт.

– А мне? – влезла Оля.

– И тебе, – вздохнула Надежда. – Куда же без тебя.

– Что будем делать? – спросила Люся после чаепития, когда мы удалились в её комнату.

– Ты о поцелуях? – не понял я. – Так вроде твоя мама…

– Я спрашиваю, чем займёмся, – уточнила она. – Поцелуи мои родители приняли к сведению. Если бы это был не ты, я так легко не отделалась бы. А ты для них уже свой, почти жених. Отец тебе верит, он так и сказал матери.

– Я подобрал следующую песню. Нам нужно исполнить что-нибудь революционное. Был один фильм о гражданской войне, а в нём песня о погоне. Гитара у вас, поэтому я попробую подобрать мелодию, а потом спою и сыграю. Только заниматься будем в твоей комнате и не очень громко. Хорошие песни не растут как грибы после дождя, поэтому раньше чем через месяц не будем с ней никуда выходить.

Я на удивление быстро и точно подобрал мелодию и спел песню. Ольга чувствовала себя виноватой и в комнату не заходила. Люсе песня понравилась.

– Я выучу текст, а потом выберем время, когда мама уйдёт в магазин или к соседям, и проведём несколько репетиций. Мелодию запомнила и потихоньку подберу. Мало ли как обернётся, может, придётся исполнить раньше. Скажешь, что просто не успел её закончить к тем выступлениям.

– Молодёжь! – сказала Надежда через дверь. – Не надоело сидеть дома? Пошли бы прогулялись, погода на улице сказочная!

– Тогда сходим к нам, – сказал я. – Туда и обратно – это уже полчаса, да там немного посидим.

У нас дома никого не было.

– Наверное, ушли к Платоновым, – предположил я. – И Таня куда-то умотала.

– Значит, нам никто не будет мешать! – сказала Люся. – Отнеси меня в свою комнату!

Без зимней одежды она была легче, но носить её в тонком платье, прижимая к себе…

– Не буду я тебя носить, – отказался я, опуская её на пол. – И целоваться нужно поменьше, иначе скоро наплюём на все запреты и нарушим свои обещания. Испортим себе жизнь, и накроются все мои планы. Давай лучше покажу тебе упражнения йоги.

– Но хоть изредка будем целоваться?

– Обязательно. А сейчас подожди здесь, я переоденусь для занятий, а потом тебя позову.

Я показал ей шесть асан из самых полезных и объяснил, как их выполнять и на чём концентрировать внимание. Дополнительно на листе бумаги нарисовал позы и предупредил, чтобы ни в коем случае не спешила. Потом опять переоделся и проводил подругу домой.

– Завтра встретимся, – сказал я на прощание. – Сейчас займусь книгой и остальным. Отдых мне вредит: все мысли только о тебе. За год сгорю, как свеча, и тебе останутся только горькие воспоминания.

В следующие три дня не произошло ничего заслуживающего внимания. Мы ненадолго встречались, а остальное время я посвящал работе. А на четвёртый день нас показали по телевидению. Мы пропустили бы эту передачу, но позвонила Надя Платонова и сказала маме, что меня показывают по телевизору. Пока включили телевизор и он прогрелся, прошла половина нашего разговора с Самохиным. Всё это время я пытался дозвониться до Люси, но тщетно: их телефон был занят. Я положил трубку на рычаг аппарата, и он тут же зазвонил. Оказывается, Люся сама пыталась нам позвонить, чтобы сообщить о передаче. Её отец смотрел телевизор и сразу всех позвал.

– Здорово исполнили! – сказала Таня. – Не хуже певцов. Когда вы поёте вдвоём, твой голос звучит нормально.

– Ну спасибо, – обиделся я. – Я и так знаю, что вдвоём у нас получается лучше, но я и сам неплохо пою.

Эту передачу у нас видели немногие, а вот вторую, которую через два дня показали по центральному телевидению, посмотрели почти все. И опять показали только сам номер без разговора в студии.

– Ничего, – сказал я Люсе, – мы их добьём! Валентин тоже хорош! Что он мне говорил? Я думал, что они затаскают меня по разным встречам, а на деле после статьи гробовая тишина! Ты подобрала музыку?

– Ещё позавчера и уже пробовала петь. Надо будет завтра спеть вместе.

Зря я ругал Валентина. На следующий день он приехал к моему дому на служебной «Волге».

– Мне нужен ваш сын, – сказал он матери. – Извините, Галина Фёдоровна, но не получилось заранее предупредить. Нас самих поставили перед фактом. Геннадий, во дворце пионеров и школьников уже третий день проводится смотр самодеятельных коллективов. Вашего выступления нет в программе, но Тикоцкий настоял. Ты можешь вызвать сюда свою подругу?

– Мы можем задержаться на полчаса? – спросил я.

– На полчаса можем, – ответил он, взглянув на часы.

– Тогда я сейчас позвоню, а потом сбегаю сам. Это важно.

Мама увела Валентина на кухню пить чай, а я сразу же дозвонился до Люси.

– За нами приехали из Минска пригласить на концерт, – сказал я подруге. – Быстро одевайся, а я сейчас прибегу, чтобы хоть раз спеть песню.

Бежать не стал. Не хватало ещё нахвататься холодного воздуха, да и петь после пробежки… Ничего, в следующий раз будут созваниваться со штабом и заранее заказывать пропуск, как делали раньше. Быстрым шагом за десять минут добрался до дома Черзаровых. Люся уже «почистила пёрышки», надев праздничную плиссированную юбку и красивый джемпер.

– Ничего, что я не в школьном? – спросила она. – По телевизору дети обычно выступают в школьной форме.

– Перебьются! Садись за пианино, времени мало. Где моя гитара?

– Ольга повесила над своей кроватью. Сейчас принесу.

– Здравствуйте, Надежда Игоревна! – поздоровался я с вышедшей с кухни Надеждой. – Люся, давай гитару! Ты начинай, а я подхвачу.

В первый раз получилось неважно, а вот во второй – уже очень неплохо.