– Владелица агентства по найму не хотела предлагать меня, так как я женщина, поэтому я лично обратилась к леди Фарнсуорт.

– И каким образом?

– Просто заявилась к ней, сообщила дворецкому, по какому вопросу пришла. Моя смелость заинтриговала леди, и она приняла меня.

– Тебе повезло, что она довольно эксцентричная особа. Хорошо, что ее странности приносят хоть какую-то пользу.

– Ты говоришь так, как будто она тебе не нравится. В театре ты производил то же впечатление, хотя она, кажется, относится к тебе дружелюбно.

– Я для нее объект эксперимента, не более. Она тщится доказать, что способна воздействовать на людей, подобных мне. – Он рассказал ей о журнальной статье. – Как будто я могу измениться из-за публичных упреков литературной дамы. А теперь она ждет, не совершу ли поступка, который может быть истолкован как следствие ее влияния. Все это меня раздражает.

– Возможно, она писала о ком-то другом, а вовсе не о тебе. Или вывела какой-то собирательный образ. Просто пыталась выразить свое мнение по поводу неких тенденций в обществе…

– Возможно. Не буду делать из этого проблему.

Хотя, конечно же, герцог знал наверняка: статья была отнюдь не абстрактными рассуждениями относительно моральной деградации света.

– Она очень добра ко мне. И чрезвычайно щедра.

– В таком случае только из-за этого одного мне придется изменить мнение о ней к лучшему. Хотя уверен, что она бы очень возражала против нашей с тобой связи. Против твоей связи с любым мужчиной. Абсолютно убежден, что как раз в этом вопросе она совершенно нелиберальна. Очень немногие женщины придерживаются широких взглядов, когда речь идет о представительницах своего пола. Наверняка тебе это известно. Отсюда и твой страх быть застигнутой в моем обществе. Поэтому мы должны сохранить наши отношения в тайне.

Она поудобнее устроилась в его объятиях.

– Я никому ничего не говорю о своей личной жизни.

И так они лежали, пока он не почувствовал, что засыпает.

– Мне можно уснуть, Аманда? Я могу быть уверенным, что увижу тебя, когда проснусь? Мне нужно кое-что рассказать тебе о своих планах.

Ответа он не услышал. Она уже спала.

Аманда проснулась внезапно с наступлением рассвета. Она чувствовала себя свежей и полной сил и даже не помнила, в какой момент забылась столь крепким сном. Она отдала должное восхитительно удобной огромной кровати с ее роскошным матрацем и бельем. Ну и, естественно, острая чувственность прошедшей ночи тоже имела несомненное отношение к ее крепкому сну.

Прошло не меньше четверти часа, пока мысль о событиях предстоящего дня не заставила ее сбросить с себя остатки дремоты. Она должна сегодня закончить все дела с леди Фарнсуорт и завтра отбыть с чистой совестью.

Она также не могла допустить, чтобы ее увидели слуги Лэнгфорда. Они уже, конечно же, встали. Ей нужно будет постараться уйти незаметно.

Одарив любовника долгим прощальным взглядом, она стала осторожно слезать с кровати. Она уже поставила одну ногу на пол, когда его рука схватила ее за колено другой ноги. Она обернулась и увидела, что Лэнгфорд уже сидит.

– Куда ты собралась?

– У меня есть хозяйка, у которой я служу. Разве ты забыл? Я не могу позволить себе спать до полудня…

– Но ведь нет и семи часов. Во сколько ты должна к ней явиться?

– В восемь.

Он повалил любовницу на подушки.

– Дом леди Фарнсуорт находится через несколько кварталов отсюда, поэтому тебе нет никакой нужды уходить от меня за целый час. – Он сорвал с нее одеяло. – Я же говорил, что хочу увидеть тебя при свете дня.

Она мысленно стала вспоминать те недостатки, которые ночная темнота могла скрыть и которые теперь он мог разглядеть. Она почувствовала себя неловко и отвернулась, прикрыв рукой грудь.

Он осторожно отвел ее руку.

– Не смущайся. Ты прекрасна. Ты отдалась мне ночью – значит, ты теперь моя, и я хочу видеть тебя.

– Я должна идти, пока вся прислуга в доме еще не поднялась. Мне нужно вернуться домой, принять ванну и…

Габриэль взгромоздился на нее.

– Ванну ты можешь принять и здесь, а затем я прослежу, чтобы ты ушла отсюда незамеченной.

Он провел рукой по ее телу. Ее дыхание прервалось из-за воспоминания о том наслаждении, которое она пережила ночью. Так они и лежали некоторое время, и его тело пробуждало в ней сильнейшее желание. Он смотрел на нее, накручивая на пальцы пряди, из которых выпали заколки.

– Я ищу дом, который можно снять для наших встреч.

Он вошел в нее и вышел, затем снова вошел. Выражение его лица сделалось напряженным. Аманда не знала его мыслей относительно того, что ему открылось при свете дня, она же, со своей стороны, видела мужчину настолько красивого, что сердце ее сжалось от восторга. Она заметила также, каким чувственным делалось его лицо, по мере того как в нем нарастало желание.

– Я буду счастлив сохранить тебя рядом с собой, если ты позволишь, Аманда, и мне наплевать на все остальное. Но, конечно, я изо всех сил буду стараться не навредить твоей репутации. Это будет означать, что мы не сможем появляться вместе, а на людях должны общаться друг с другом так, как будто совершенно незнакомы. Ты согласна?

Она не знала, что ответить. Правду говорить нельзя, а ложью можно все испортить.

– Да, так будет лучше.

Он кивнул и вновь вошел в нее. Она задрожала от удовольствия. Еще один раз и страстный поцелуй.

– Я мог бы заниматься этим все утро, но ты ведь должна идти.

Это не заняло все утро, но продолжалось тем не менее достаточно долго. На сей раз все было по-другому: медленно и более обыденно, – так что они могли любоваться друг другом.

Он первым выбрался из постели, прошел к двери, открыл ее и тихо что-то сказал слуге. Затем вернулся к ней. Она наблюдала с кровати за ним, восхищаясь его прекрасным телом, в котором соединились все достоинства молодого, сильного и энергичного мужчины.

– Ты можешь воспользоваться гардеробной. Там есть вода и все необходимое. – Он накинул на себя широкий восточный халат. – Когда ты закончишь, нам сюда принесут еду.

Гардеробная оказалась огромной: с диванами, креслами и всем необходимым. Аманда приняла ванну, воспользовавшись мылом, от которого исходил запах герцога. Она вытерлась полотенцем, настолько мягким, что ей стало интересно, из какого же материала оно соткано. Несколько мгновений Аманда посвятила изучению его щеток, которые ей просто не с чем было сравнить по красоте и удобству.

Она не посмела воспользоваться ими, поэтому собрала волосы привычным способом, воткнув заколки, которые хранила в своей одежде. Одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы опустить ее с небес на землю. Внезапно она снова стала Амандой Уэверли, а не богиней, которую из нее сделал герцог.