– Жуть! – передернулась я. – А почему это случается?

Карина Михайловна взяла со стола салфетку.

– Неизвестно. Одни специалисты говорят про сильный стресс, другие о приеме некоторых лекарств, третьи о том и другом в сочетании.

– Евгений сейчас в каком состоянии? – уточнила я.

Кара начала складывать из бумаги птичку.

– Он открывает глаза, вроде видит. Надя считала, что зять ее узнает, но, возможно, выдавала желаемое за действительное.

– А что врачи говорят? – полюбопытствовала я. – Никитин когда поправится?

– Скорей всего, никогда, – отрезала Федоскина, – с того момента, как он дома упал, не один год прошел. Положительной динамики нет. Как его лечить, неизвестно. Ну, там что-то делают! Массаж, уколы, кормят, поят, моют. Клиника дорогая, специализируется на уходе за больными в коме, у них все налажено. Но Жене лучше не стало. Хуже, правда, тоже. Он пребывает в одном состоянии.

– А Людмила полагает, что супруг умер, – протянула я.

– Да, – кивнула Кара.

– Почему ей правду не сообщили? – возмутилась я.

Хозяйка в упор посмотрела на меня:

– Степа! Надежда считала Женю сыном. Она постоянно приезжала к нему, сидела у постели, читала вслух книги, рассказывала, как жизнь идет. Надюша с зятем общалась так, словно он здоров. Покупала ему красивые вещи, превратила палату в уютную спальню. Мне подруга объяснила: «Женечка жив, он поправится, просто процесс идет медленно. Если Людмила узнает, что муж жив, она найдет способ закончить начатое. Это Андрюша принял решение пока не говорить дочери о том, что произошло. Мой супруг умер, я выполняю его волю». Надя боится, что Людмила лишит Женю жизни. Понимаешь?

– Да, – ответила я, – но… Если Евгений жив, то каким образом весь его бизнес и имущество оказались у Надежды Васильевны? И завещание вскрыли!

– Бизнесмены ранга Никитина всегда заранее думают, что будет с их фабриками-заводами-пароходами, если владелец неожиданно умрет. Все под Богом ходим. Вдруг самолет рухнет или инфаркт настигнет. Завещание у адвоката загодя было оставлено на хранение. Надя ничего противозаконного не сделала. В документе указано: если Евгений станет недееспособным, то всем будет управлять Андрей Николаевич. Если же и тесть умрет или заболеет так, что сам за себя не сможет отвечать, тогда Надежда Васильевна станет владелицей состояния, а бизнесом будет рулить его команда. Что сейчас и происходит.

– Значит, Людмила не получит состояние ни при каких условиях? – уточнила я. – Или оно достанется ей после кончины родителей?

Карина поставила на скатерть бумажную птичку.

– Завещание длинное, его зачитывали при полном сборе наследников.

– Да их всего двое, – вздохнула я, – Людмила и Надежда Васильевна.

– Нет, больше, – возразила Карина Михайловна. – Надя, как и Андрей, на самом деле не имели права на состояние Жени. Они его тесть и теща. Не укажи он их в завещании, рассчитывать им было бы не на что. Но есть Катя, его дочь, Марфа – племянница, Михаил Иванович – его дядя. Если Надя и Андрюша уходят в мир иной, то не Людмила получает состояние, а Катя с Марфой. Девочки по распоряжению Жени войдут в права наследства после того, как им двадцать пять исполнится. Там все подробно расписано. Кто управляет делами, кому отчитывается. Люде положена фиксированная сумма, не особенно, кстати, большая. Сейчас она зависит от матери, а потом будет просить деньги у дочери.

– Почему Евгений не оставил жене хоть часть состояния? – изумилась я.

Кара помолчала пару секунд, потом ответила:

– Думаю, он понимал, что бешеная баба мигом все в распыл пустит. Бизнес не погубит, не дадут ей, но дров наломает со своими деньгами. Начнет вечеринки каждый день закатывать, уедет в Москву, соберет вокруг себя подонков, наркоманов, вспомнит, как в юности развлекалась, и в путь. Знаешь, что она устроила, когда нотариуса с адвокатом ждали, чтобы завещание вскрыть? Людка вошла в комнату к Наде и заявила: «Ну что? Кончилось твое время! Умер зять-покровитель. Деньги теперь все мои. Придется тебе, мать, дочери кланяться. Изменился пейзаж. Будешь у меня копеечку клянчить. А я еще подумаю, давать ее злой матери или нет. Вещи собирай, отправишься в Москву. Мне, хозяйке особняка, змея здесь не нужна». И тут Катя к Наде вошла. Девочка не знала, кто у бабушки в спальне, открыла дверь, говорит: «Бабусик, дай мне…» Не успела она договорить, как мамаша оскалилась: «Твой бабусик отваливает сегодня вечером в город. Можешь бабусику помочь шмотье сложить. Но я проверю, что бабусик с собой прихватил! Бабусик он такой! Вот, Катерина, как бывает! Думала, что матери всю жизнь грубить будешь? Ошиблась, власть переменилась!» Надюша мне рассказала, что Людмила просто ликовала. Если у моей подруги еще были какие-то сомнения относительно причастности дочери к отравлению Жени, то они исчезли.

– Представляю разочарование Людмилы Андреевны, когда та узнала, что все оставлено ее матери, – протянула я.

– Нет, представить это трудно, – поморщилась Карина Михайловна. – Сначала Люда попыталась разорвать бумаги, затеяла драку. Наде стало плохо. Лучше не вспоминать. Думаю, врач ошибся.

– По поводу чего? – спросила я.

– Людмилу считают психически нормальной, – пояснила Карина, – но разве так себя адекватный человек ведет? У нее точно какая-то поломка в мозгу, просто психиатр не понял, что с бабой. А я знаю, какое лекарство ей поможет: Людку давно следовало отселить куда подальше в убогую однушку в район к гастарбайтерам. Не давать вообще денег. Пусть сама зарабатывает. Поголодает, превратится в оборванку, живо язык прикусит. К сожалению, Екатерина, на мой взгляд, пошла в мать. Они с Марфой занимаются в балетной студии. Некоторое время назад девочки стали разучивать танец маленьких лебедей. Наверное, нет человека, который про него не знал бы. Надя показала мне видео. Ну, не Большой театр. Четыре весьма упитанных лебедя-подростка кое-как трясут ногами. Надюша просто заходилась в восторге: «Катюша красавица, лебедушка, талантливая». А я смотрела на девчонку и думала: «Ох, вылитая мамаша внешне». Как бы этот маленький белый лебедь не натворил потом черных гадостей. Как бы танец не превратился в хип-хоп маленьких лебедей. Про хип-хоп слышала? Ужас этот видела?

Я кивнула и поинтересовалась:

– А кто Людмила по профессии? Где она работала? Ой! Мобильный в кармане джинсов воткнулся мне в живот.

Я вытащила трубку и положила ее на стол.

Карина рассмеялась.

– По профессии Люда иждивенка. Где работала? Она до сих пор там работает. Должность называется «сидеть на шее у матери, свесив ноги». У тебя трубка мигает!

Я взяла телефон со стола.

– Простите, отвечу. Это Юра, брат Алексея, жениха Люды. Наверное, хочет сказать, что свадьба отменяется.

– Нет, – возразила Карина, – наоборот, только теперь Люда закатит не скромное, а грандиозное торжество.