Боже, прошу! Защити Гектора. Спаси и сохрани. Без него я не выживу. Не отбирай у меня и его тоже… Как мамочку.

* * *

— Ты грубо за з-запястья…. Устали целоваться так… Идея изначально п-провальная, но я на задней в твоей кожаной… Небритый, н-неухоженный… Ты не п-подходил мне с самого н-начала, знаю… Чем-то зацепил ты, и х-хотя я не такая… Осторожно, знаю, з-знаю всё, но залипаю… На твои тату… А ты мой bad bad boy… Я окей, к тебе уехать… До утра с тобой, а у-утром будто бы и не было…

Дрожащим голосом я напеваю куплеты любимой песни, раскачиваясь на полу “BMW”, превратившись в немощный клубочек, плотно закрыв уши дрожащими ладошками, сильно зажмурив глаза.

Сколько уже прошло времени? Не больше минуты?

Для меня словно сутки. Кромешного ада.

— Вызывай такси, пора д-домой… Грубый поцелуй на вкус табак, чёрный ром…

Между нами точно ничего… Только химия… Но эта химия с-сильней всего…

Выдыхаю. Открываю глаза. Убираю руки от ушей. Прислушиваюсь.

Тишина.

— Г-Гектор.

Боже, как страшно.

Боже, скажи, что с ним всё хорошо.

— Гектор! — настойчивей воплю, потихоньку двигаясь в сторону распахнутой двери.

Застываю. Прислушиваюсь.

Сердце пропускает удары, сознание летит в темноту.

Шаги.

Кто-то идет.

Я умру сейчас! А если это не он… если другие бандиты?

Внезапно выход из автомобиля закрывает здоровенная тёмная фигура. Я кричу, когда меня резко хватают за запястья и вытаскивают на воздух. Я отбиваюсь, бью кулаками, но моментально попадаю в жаркие объятия крепкого накачанного тела. Лишь любимый запах даёт понять, что нужно прекратить истерику.

Он. Это он!

Я сжимаю шею вожака хрупкими ладошками, будто одержимая. Зарываюсь в нём, стону, пускаю слезу.

Мне его мало!

— Ну тише, тише! Это я. Всё хорошо.

Гектор обнимает меня жадной медвежьей хваткой. Гладит по волосам, шёпотом греет ушко. Я быстро расслабляюсь, протяжно выдыхаю.

Всё хорошо, Крис. Всё просто замечательно.

Мурадов умелый боец. Не так-то просто завалить такого поджарого медведя.

— Что это было? — остатки дрожи потряхивают тело.

— Бунтующие. Из низкого сектора. В очередной раз пытались отбить власть и выразить протест против нового короля. Жалкая попытка.

— Они мертвы? Да?

Я хочу посмотреть назад, осмотреть местность, но мужчина не даёт мне этого сделать.

— В машину садись. Нечего по сторонам глазеть.

Толчок. Короткий миг. Я опять сижу в салоне, никак не могу восстановить сбившееся дыхание. Там мясо, наверное. На дороге. Раз он приказал мне отвернуться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Эти тупые обсосы думают, что если они пристрелят вожака, то смогут занять его место.

— Ты ведь… Ты ведь не позволишь им? В смысле не только им, но и другим, — язык заплетается, слова проглатываются. Я нервничаю, тереблю бретельки платья, обхватив себя руками. Не знаю, как ему сказать, как выразить свои чувства словами, чтобы он понял, что я переживаю. Очень боюсь за мужчину.

Что, если смерть заберет его у меня? Как мою маму забрала. Она без вести пропала, но я думаю, что её убили одни из тех отморозков, которые напали на нас сейчас. Она могла даже случайно попасть под обстрел. Или её просто похитили как молодую, привлекательную женщину. И жестоко с ней разделались. Они ведь нелюди. Дикие неандертальцы. Больные на голову захватчики. Почти все наркоманы.

Гектор удивлённо выгибает бровь.

— Ты что, волнуешься за меня, девочка?

Уф. Выдыхаю.

— Очень.

Лёгкий блеск появляется на дне чёрных, как пропасть, глаз.

Неожиданно Гектор придвигается ближе. Очень осторожно касается кончиками пальцев моей щеки. Мягко проводит по скуле. Как по волшебству, всё плохое растворяется в пустоте. Я блаженно опускаю ресницы. По коже скользят приятные волны сладости от чувственных касаний.

— Не волнуйся. Я сильный воин, — шепчет интимно, в шею, заставляя сонную артерию пульсировать на пределе. — Со мной ничего не случится.

Он дает мне долю надежды. Слова и чуть смягчившийся тон звучат утешительно.

Я открываю глаза. Смотрю на Гектора. Почти воздушная улыбка быстро покидает мои губы. Я вижу кровь. И ссадины. На лбу, на руках мужчины.

Костяшки сбиты. Левая бровь разбита.

Ему больно…

— Ты ранен? — резко дёргаюсь, едва сдерживая слёзы.

— Царапина, — пофигистично отмахивается.

Я хочу дотронуться до лица бандита, но он перехватывает мою руку, сильно ее сжимает. Мы смотрим друг другу в глаза. Мир будто замирает.

— Пожалуйста. Я хочу обработать рану…

— Аптечка под сидением.

Я быстро лезу за аптечкой, также быстро запрыгиваю Мурадову на колени.

Сейчас я выгляжу бесстрашным камикадзе. Со зверем играю. Но я вся на эмоциях, будто сижу на иголках.

Может, и нагло я вторглась в личное пространство лидера, особенно без разрешения, рискую быть наказана, но мне как-то пофиг. Я могла погибнуть сегодня. Почти увидела смерть лицом к лицу, так что сейчас мне нечего бояться.

На секунду задерживаю выдохи, льну к бандиту максимально близко. Он смотрит на меня. Я — на него. Считаю до трёх. Думаю, вдруг разозлится, даже треснет, после того как уложил целую банду в одиночку. Странно… Гектор спокоен как удав. Как будто перестрелять кучку головорезов для него — всё равно что в магазин за картошкой сходить. Обычный стиль жизни. Рутина, повседневность.

Привык уже, чего не скажешь обо мне. У меня до сих пор коленки ходуном ходят. Наверное, ещё будут неделю дрожать.

— Что застыла? Лечи давай, — фыркает.

А у самого вулканы в дьявольских зрачках взрываются.

Чёрт. Да я же на его члене сижу. И его великан быстро набухает в штанах, увеличиваясь раза в два, наверное. Я невольно начинаю ёрзать бёдрами на бёдрах мужчины. Делаю только хуже. Уже приличного размера выпуклость трётся о мои мокренькие трусики. И у него, и у меня меняется частота и глубина дыхания.