И пока все это происходило, папа с помощью городов Ломбардии вооружался для вторжения в Королевство обеих Сицилии, а в Германии добивался смещения Фридриха. Это ему, впрочем, не удалось. Вместо того чтобы усилить свое войско и вторгнуться в герцогство Сполето и марку Анкона, то есть на территорию папского государства, отлученный император отправился в конце июня 1228 года в Святую землю, оставив за спиной пылающий очаг.

Если рассматривать обстоятельства, при которых император Фридрих II начал крестовый поход, то он выглядит еще более сенсационно и неопределенно, чем его поход за королевством из Апулии в Германию. Подвергнутый анафеме и интердикту, Фридрих не мог надеяться в Святой земле на какую-либо поддержку со стороны церкви и дворянства, особенно от рыцарских орденов тамплиеров и иоаннитов, за исключением одного только Тевтонского рыцарского ордена.

В Германии из-за подрывной деятельности папских легатов возникла угроза попытки дворянства и народа освободиться от клятвы верности императору. Королевству обеих Сицилии угрожало вторжение папских войск в союзе с ломбардцами. Наверное, никогда никакой князь не отваживался на крестовый поход в столь тяжелых условиях.

Вероятно, уже на борту галеры Фридрих сообщил миру решение отправиться в Святую землю и вновь дал волю своей злобе против папы:

«В очередной раз демонстрируя очевидную бесконечность Нашей кротости, Мы идем даже дальше самых строгих требований, предъявляемых к Нашему императорскому величеству. Недавно Мы предложили через Наших возлюбленных князей, досточтимого архиепископа Альберта Магдебургского (1205—1235 гг.), и двух судей Нашего двора, Наших специальных посланников в данных обстоятельствах самому Римскому священнику выражение Нашего извинения, чтобы он Нам, поскольку Мы уже снарядились к крестовому походу для служения Иисусу Христу, не отказывал в подарке и милости своего благословения. Но он не принял сего ни под каким видом. Когда же архиепископ и Наши посланники просили его назвать вид и способ извинения, устроивший бы его, он отказался ответить».

С удивлением воспринимается оптимизм, с которым Фридрих заканчивает свое письмо:

«Так знайте же со всей достоверностью: Мы с Нашими кораблями и галерами, со славным сопровождением рыцарей и количеством бойцов под предводительством Христа, за чье дело отправляемся сражаться, счастливо отплываем в Сирию из Бриндизи, поспешно и при благоприятном ветре».

Папа ответил: «Непонятно, чьему глупому совету он последовал или, лучше сказать, какая дьявольская хитрость соблазнила его без покаяния и отпущения грехов тайно покинуть порт Бриндизи, не зная с уверенностью, куда он идет».

Впрочем, не существовало никакой тайны в том, куда поплыл Фридрих: он об этом открыто оповестил. Его первой целью являлся Кипр. Императорские галеры бросили якорь перед Лимасолом, портом острова. В свое время император Генрих I был князем киприотов. Император наделил Альмариха де Лусиньяна островом и королевской короной. С тех пор Кипр считался императорским леном. Правда, за годы путаницы с троном Германии все имперские права были утеряны, но Фридрих восстановил их, не вынув и меча из ножен.

По германскому ленному праву опека над юным несовершеннолетним королем Генрихом I Киприотским(1218—1253 гг.) переходила к императору. Королевство Кипр получило имперского наместника, а крепости возглавили сицилийские кастеляны. Филиппа де Ибелина, старшего дядю молодого короля Генриха, до сих пор правившего островом по поручению королевы-матери, Фридрих обязал следовать вместе с киприотскими рыцарями по воинской повинности в Святую землю.

7 декабря императорские галеры достигли Акры. На стороне императора находились верный архиепископ Берард Палермский, императорский камергер и доверенное лицо Ричард, сицилиец, сопровождавший Фридриха еще в его поездке в Германию. А среди его сарацинской свиты — учитель Фридриха по арабской диалектике, сицилийский сарацин, чье имя нам неизвестно.

8 Сирии уже ранее прибыли императорский маршал Рихард ди Филанджери с пятью сотнями рыцарей, кроме того, его друзья Герман фон Зальца, граф Томас ди Аквино, Конрад фон Гогенлое (он быстро продвинется на службе у императора) и граф Томас ди Ачерра, важный помощник, так как отлично владел арабским языком.

Когда император сошел на землю Акры, его встретило бурное ликование христиан и паломников. Не принесет ли отлученный от церкви обещанное «благо Израилю»? Не сбудется ли древнее, но никогда не забывавшееся предсказание: последний император придет с Запада, дабы соединить в одно целое Восток и Запад, освободить Иерусалим, став исполнителем времени?

Даже тамплиеры и иоанниты преклонили колена. Но ненадолго. Через несколько дней после прибытия в Акру по поручению папы появились два францисканца. Они доставили приказ отказывать отлученному в повиновении, расколов христианский лагерь на Востоке, — поступок, призванный ослабить позиции императора перед арабами.

Император мог теперь рассчитывать только на сицилийцев, пизанцев, генуэзцев и рыцарей Тевтонского ордена, а также на свое знание арабской культуры и внутриполитической арабской ситуации, и на посланника султана, эмира Фахр эд-Дина Юсуфа, с которым он подружился во время переговоров. Авторитет императора был настолько подорван верными папе людьми, прежде всего ревностным патриархом Герольдом Иерусалимским, что ему пришлось уступить верховное командование своему другу Герману фон Зальца, сицилийскому маршалу Рихарду ди Филанджери и сирийскому коннетаблю Одо де Монбельяру. В таких сложных условиях Фридриху предстояло завоевывать Иерусалим.

Теперь посмотрим на Восток.

К самым сильным активам Фридриха относилось его умение ориентироваться в политической ситуации на Востоке: император прекрасно знал ее особенности и слабые места.

Когда великий султан Саладин, на короткое время объединивший исламские народы, умер 4 марта 1193 года, исламская сверхимперия начала раскалываться. Старший сын Саладина, эль-Афдаль, отныне глава семьи Аюбитов, оказался неспособным опять объединить империю. Это удалось брату Саладина, эль-Адилю, с 1201 года взявшему всю империю под свою власть.

Его перворожденный сын, Малик эль-Камиль, получил в лен Египет, второй сын, эль-Моаззим, — Сирию с Дамаском, а третий сын, эль-Ашраф, владел Гецирой.

После смерти отца, эль-Адиля, три брата Аюбита праздновали победу над пятым папским крестовым походом при Дамиетте в дельте Нила. Но их единство продолжалось недолго. Старший из братьев, эль-Камиль, и младший, эль-Ашраф, объединились против эль-Моаззима с намерением разделить между собой его земли.

Поэтому эль-Моаззим подчинился повелителю могущественного Хорезмского государства Джелаль эд-Дину, признав его своим верховным властителем и поставив себя под его защиту. Теперь султан Малик эль-Камиль искал союзника против возникшей силовой угрозы. Он послал доверенное лицо, эмира Фахр эд-Дина, к императору Фридриху II на Сицилию. Зная о его намерениях крестового похода, он искал союза с императором и обещал ему отдать большие территории из владений брата султана эль-Моаззима, в частности Иерусалим.