– Извини, мы немного опоздали, нас подвели… Ну, неважно. А что тут за горланящий мальчик? – Роман вытащил сына из рук Лерки, а тот сразу зацепился за шею отца. – Так, так… Ну, понятно, сразу два зуба. Сейчас мы тебе бублик купим, почешешь свои дёсенки.

– А мне корзиночку, две! – Глаза девочки заблестели от предвкушения вкуснятинки.

– Сначала по пицце, ты мне обещала.

– Я схожу, принесу. Три сыра? – Вызвалась мама Лера.

Вернувшись, она застала картину из какой-нибудь мелодрамы. Ванька заснул, Варька притулилась бочком, подняв голову и рассказывая отцу что-тот ну очень важное. А на столе стоял букет ландышей, зимой, в Питере. Откуда? Она выгрузила всё на стол и вопросительно посмотрела на Романа.

– Лера! Получится не очень торжественно, тем более что виновник торжества всё продрыхнет. Но что делать, ему потом расскажем. Когда подрастёт. Мы не будем выяснять наши отношения, я и так понял, что ты не… – Он запнулся, Варька смотрела на него во все глаза, а ей совсем не обязательно знать «что не»… – Ну, не хочешь… ну ты поняла. Так вот, я имею право поблагодарить тебя за Ваньку, моего замечательного сына.

И вытащил красивую коробочку, открыл и положил на стол.

– Я знаю, ты давно хотела бирюзу. И набросок твой пригодился. Моя дорогая, это тебе.

Браслет голубел разного размера камнями на серебре, красота… У Лерки ком подступил к горлу, она чуть не расплакалась. Надела, залюбовалась, чмокнула Трошина в щёчку. Да ещё и умопомрачительный аромат ландышей…

– Спасибо, Ромка! – она не называла его так с тех самых поганых времён. – Очень красиво, хотя хвалить свой эскиз не очень прилично. Я тоже приготовила тебе подарок.

Она вытащила детский фотоальбом, маленький, но очень симпатичный и вместительный. Их дети, от рождения до этих дней, всякие смешные моменты и знаменательные даты.

– Я не люблю фотки в телефоне. Гораздо приятнее воочую. Вот и рискнула сделать и тебе.

– Можно считать этот чудный подарок выражением твоей доброй воли? Мы будем общаться, как родители? Я рад. И спасибо тебе. Не буду повторяться, я сто раз тебя просил о другом. Ну, хотя бы так.

Они ещё немного посидели, и Роман проводил их на такси. Никак не мог отлипнуть от детей, Варька стала подвывать, следом Ванька. Усадив детей, он повернулся к Лерке, зацепил двумя руками и поцеловал. От неожиданности она не отстранилась, а как раз наоборот, сильнее прилепилась к нему, теряя контроль над собой. Роман прочувствовал это, всё-таки он её хорошо знал, оторвался, заглянул в глаза.

– В букетике ландышей моё послание, обязательно прочитай. – И опять поцеловал, уже крепче и чувственнее. – Я люблю тебя!

« Девочка моя, золотая моя Лерочка! Я понял, что ты не простишь меня. Наверное, это правильно. Сколько раз прокручивал те ужасные события, пытался поставить себя на твоё место. Сотни раз задавался вопросом, а что бы сделал Трошин в такой ситуации? Так вот, я бы просто убил, и разбираться не стал. Не буду долго распространяться, вывод напрашивается сам собой: мне не место рядом с тобой, как мужчине твоей мечты, и я не буду мешать. Очень желаю большого счастья, женского, человеческого, удачи и добра. Только иногда выходите со мной на связь, особенно, первое время. Я даже представить не могу, как буду жить без вас, а мне ещё три года с гаком служить в стране белых медведей. И о родителях моих не забывай, родная моя. Я люблю тебя!»

Лерка проревела всю ночь, вкус трофимовских губ сотворил с ней злую шутку. Она вспомнила, вернее воспоминания попёрли без разрешения, невзирая на попытки не дать им вылезти на свет божий… Господи, она не может без него жить, а любовь это или что-то ещё, кто знает…

Дни поплыли, один за другим, похожие, скучные, трудоёмкие. Варька также общалась с папой, показывала ему Ваньку, а тот, услышав голос отца, начинал танцевать и выпрыгивать из штанишек. Лера не подходила к монитору. Людмила осуществила своё обещание, отправила подружку в госпиталь к Алёшкину, и тот занялся здоровьем жены своего нового друга серьёзно и основательно. Он воспринимал их именно как семейную пару. Это лечение отнимало у молодой мамочки последние силы, она стала слабая и худющая, кожа и кости. Но семейный доктор не проявлял по этому поводу никакого беспокойства.

– Девки, не дрейфьте, организм восстанавливается, вспоминает, каким он должен быть. Это ненадолго, через пару месяцев Лера будет командовать полками. – Он, общаясь с ней, всегда переходил на военную тематику.

А как иначе? Девки ведь не знали, что пригрели шпиона, собирающего сведения и передающего их в пользу майора Трошина. И когда тот увидел присланное Юстасу Алексом очередное донесение в виде фотографии истощавшей Лерки, что-то перевернулось в его наболевшей душе окончательно, и он начал военные действия по возвращению жены мужу. Неожиданная реакция на его поцелуй только закрепила это решение. Как он жалел, что оставил своё письмо, беллетрист хренов! Нет, он будет мешать, он сделает всё возможное и невозможное, точно.

Когда Роман прилетел, был удивлён: его встречала повариха в новой красивой шубе, ярком шарфе и сильно накрашенная. Здоровье так и пёрло из неё, краснощёкой, полноватой, улыбающейся во весь рот. Она кинулась к нему, повисла на шее, не самая лёгкая ноша. И потом, они не афишировали свои отношения, что же случилось? Всю дорогу, прилипнув к плечу майора своей пудовой грудью, целовала и шептала, как любит, как соскучилась, как еле дождалась. У них и раньше были такие перерывы во встречах, что же сейчас вдруг? Трошину стало очень неуютно рядом с этой женщиной, с которой связывал только секс и комфорт, создаваемый ею.

– Что-то случилось? Ты выиграла в лотерею? Или тебя назначили кормить президента?

– Я очень соскучилась. – И опять целовать, обнимать, дуть в уши.

К шаману не ходи, эта женщина из тех, кто может ублажить любого мужчину. Эта мысль пришла в голову Романа, когда он, вдохнув цитрусовый запах свежести, увидел уютную комнату, накрытый стол, расстеленную красивую кровать, на которой лежал очередной свитер для него, теперь любимого, а не просто партнёра.

– Я связала его сама. – Поймав взгляд майора, томным голоском произнесла женщина. – Долгими зимними вечерами.

Она начала хлопотать. Трошин отправился в душ. Налупившись всяких деликатесов, в кулинарном искусстве толстухе не откажешь, Роман отправился в постель, чистую, приятно пахнущую, и заснул, не дождавшись своей партнёрши. Но отвертеться не удалось, под утро она его всё-таки сделала, получив всё, что хотела. Жизнь у этой особы налаживалась.