Аэропорт в Мехико-Сити производил дикое впечатление: сидения из потертой воловьей кожи, мужчины с большими усами, в ковбойских сапогах и сомбреро; женщины с пышными формами, в обтягивающих джинсах и еще более обтягивающих топиках в блестках, как у ведущих телешоу, дефилировали на высоких каблуках, покачивая бедрами, а музыкальные клипы и шоу, демонстрируемые на больших экранах, балансировали на грани мягкого порно.

Оливия занялась делом. Она позвонила Салли Хоукинс и сообщила, что хотела бы написать статью о дайвинге, но на это ей нужно несколько дней. Оливия решила инкогнито послоняться по островам Ислас-де-ла-Баия и разузнать все, что сможет, прежде чем кто-нибудь обнаружит ее присутствие здесь. Затем она купила дешевые джинсы и трикотажную спортивную майку, нашла аптеку и душевую, покрасила волосы в ярко-рыжий цвет, извлекла на свет старый паспорт (который, как предполагалось, она «потеряла», когда меняла имя) и снова стала Рэйчел Пиксли. Обычно пища в аэропортах вызывала у нее отвращение, но здесь Оливия соблазнилась запахами и съела огромную тарелку бурритос с жареными бобами, соусом сальса, гуакамоле из авакадо с томатами, а также шоколадный мусс.

Самолет компании «ПАРАБЕС», летящий до Ла-Сейбы из Гондураса, опаздывал на пять часов, но настроение у пассажиров, толпящихся у выхода на посадку, как ни странно, становилось все более радостным. К тому времени, как вся эта пестрая толпа заняла свои места в потрепанном самолетике, веселье превратилось во всеобщую «вечеринку» с пахнущими пенопластом сэндвичами и щедро льющейся вокруг подозрительного вида мутно-зеленой жидкостью с примесью неизменной текилы. Сосед Оливии раз за разом предлагал ей глотнуть текилы из его бутылки, но она отговаривалась тем, что переела жареных бобов и шоколада и не в состоянии проглотить больше ни капли. Спустя сорок минут полета глупая комедия, которую громко высмеивали пассажиры, исчезла с экрана, и в динамиках раздался голос капитана. Сначала на испанском, а потом на английском капитан произнес:

– Леди и джентльмены. Ваш капитан говорит. С сожалением сообщаю вам, что этот самолета имеет проблему. Мы больше не можем приземлиться в Ла-Сейба. Мы летим другое место. Мы сообщаем вам позже. Пока!

Оливия тут же убедила себя, что это захват самолета террористами. Время замедлило свой бег – так бывает, когда тонешь, во всяком случае, по рассказам тех, кто это пережил. Основным затопившим ее чувством было сожаление – сожаление о том, что она уже не станет настоящей журналисткой, не напишет серьезной, очень важной статьи. Она попыталась вспомнить свои «Правила жизни», но тут же мрачно подумала, что они уже не имеют значения, раз ее ждет скорая смерть. На мгновение пришла светлая мысль о возможной встрече с родителями и братом – в ангельских одеждах, с крыльями. А еще Оливия подумала: «Будь оно все проклято! Если бы я только могла предположить, что все так закончится, я бы лучше провела ту классную ночь на яхте в постели с Ферамо».

Тегусигальпа, Гондурас

«Так, хватит валяться в ауте», – внезапно ожив, решила Оливия, вытащила из сумки ручку, заправленную жгучим перечным спреем, и уставилась на кабину пилота, стараясь продумать план действий. Сосед снова предложил ей бутылку с текилой, и на этот раз Оливия с благодарностью сделала огромный глоток. Возвращая бутылку, она изумилась тому, что сосед взял ее с жизнерадостной усмешкой. Оглянувшись вокруг, Оливия, к своему удивлению, обнаружила, что никто из пассажиров не ведет себя так, как, в ее представлении, ведут себя люди на пороге смерти. Более того, по проходу шла стюардесса с подносом, на котором покачивались подозрительные зеленые напитки и полная бутылка текилы.

– Все о'кей, – заверил Оливию жизнерадостный сосед. – Беспокойство нет. «ПАРАБЕС» никогда не знает, куда оно летит. Мы его называть «ПАРАшют БЕри с Собой».

Посадка в аэропорту Тегусигальпы была очень похожа на поездку на тракторе по крыше из рифленого железа. И все же, даже несмотря на все неприятные ощущения, пассажиры дружно аплодировали и кричали пилоту слова благодарности. Первые капли дождя упали, когда они садились в старенький, разболтанный автобус, и вскоре, когда они тряслись по грязным городским улочкам мимо ободранных зданий в колониальном стиле и деревянных лачуг, на крышу автобуса обрушился полноценный тропический ливень. Как ни странно, дождь придал их временному убежищу некоторый уют.

Оливия решила, что «Эль Парадор» можно считать гостиницей самого высокого класса, так как торчащий из рулона на стене кончик туалетной бумаги был безупречно сложен треугольничком. Единственная проблема состояла в том, что пол в ванной комнате скрывался под двухдюймовым слоем воды. Телефон, когда Оливия попыталась позвонить администратору, лишь что-то невразумительно булькнул в ответ. Тогда она сама спустилась вниз, потребовала, чтобы ей как можно быстрее принесли швабру и ведро, и вернулась в номер. Она уселась по-турецки на яркое разноцветное покрывало на кровати и принялась разбирать свои вещи.

Она вывалила перед собой все свое имущество и стала раскладывать вещи на две кучки: «Совершенно необходимое для путешествия» и «Вполне можно обойтись». Во вторую категорию попали трикотажная футболка, уродливые джинсы (слишком теплые) и модная коричневая сумка от «Марка Джейкобса» из последней коллекции (чересчур тяжелая, слишком шикарная и потому приметная).

В дверь постучали.

– Un momento, por favor[13], – сказала она, поспешно пряча под одеяло материалы своего расследования и шпионское оснащение. – Pase adelante[14].

Дверь открылась, и в комнате сначала появилась швабра, а за ней и улыбающаяся латиноамериканская девушка с ведром. Оливия знаками показала, что хочет взять швабру, но горничная покачала головой, и они вместе принялись за ликвидацию потопа. Оливия выливала ведра, а девушка оживленно болтала, главным образом о том, как замечательно можно проводить время в гостиничном баре внизу. Когда пол наконец стал сухим, они обе чуть отошли и с восхищенными улыбками стали рассматривать плоды своего труда. Оливия решила, что для нее должно стать делом чести – и она очень надеялась, что это не будет выглядеть как проявление неоколониализма, – одарить это жизнерадостное создание модной кожаной сумкой, а также некоторыми предметами одежды из кучки «Вполне можно обойтись». Девушка была очень довольна, но все же не упала в обморок от счастья при виде сумки из последней коллекции «Марка Джейкобса» – либо не поняла, что это и вправду супермодная вещь, либо просто оказалась возвышенной духовной особой, равнодушной к модным ярлыкам. Она с благодарностью обняла Оливию и кивком показала в сторону бара.

– Si, si, mas tarde[15], – сказала Оливия.

«Лучше держись подальше от «Маргариты», – твердо сказала себе Оливия, пряча свои ценности в сейф и застегивая молнию на коричневом с оливковыми вставками чемодане, в котором разместилось все «Совершенно необходимое для путешествия». «Эх, да пропади оно все пропадом!» – подумала она чуть позже, погрузившись в веселье, царящее во внутреннем дворике отеля. Остальные посетители бара уже перепились до чертиков. Она сделала большой глоток своего первого за вечер коктейля «Маргарита». «Salud![16]»