– И мне надо вернуться обратно, пока я окончательно не изменился, – встрял Папоротник.

Каспар все равно ничего не понимал.

– Ты хочешь сказать, что мы в Иномирье? – Брид кивнула. – Так значит, мы мертвы?

– Папоротник мертв, – спокойно ответила жрица. – А мы сюда попали потому, что музыка Свирели перенесла нас через границу между мирами.

– Нам надо вернуться! – Каспару тут же перестало тут нравиться. Вокруг мир мертвых!.. И все-таки все казалось таким безопасным и спокойным, а Папоротник не выглядел ни гниющим трупом, ни привидением, хоть Каспар и заметил у него вокруг шеи пропитанный кровью платок. Наконец юноша опустился рядом с Брид и стал слушать дальше. Он ей доверял. Раз Брид сказала, что спешить некуда, значит, так оно и есть.

– Итак, мы в Иномирье.

– В Ри-Эрриш, – поправил лёсик. – Певцы это место называют Ри-Эрриш.

Брид кивнула.

– Это земля истины, где мы все лишаемся лжи и притворства, очищаемся перед вступлением в блаженство и всепрощение Аннуина, чтобы слиться с Великой Матерью.

– А откуда это известно? – недоверчиво спросил Каспар. В другой раз он придержал бы язык, но сейчас почему-то вынужден был говорить откровенно.

– Оттуда, что раз примерно в тысячу лет перерождается кто-нибудь, кто это помнит.

Каспар стал моргать, пытаясь осознать сказанное Брид, а та продолжала:

– К тому же порой по земле ходят духи, привидения, если угодно, образы мертвых. Это души умерших, так отчаянно желающие вернуться к жизни, что они сопротивляются преобразованию и уходят в мир, как тени. Иногда они тоже об этом рассказывают.

Каспар так до конца и не понял. Он осмотрел свои руки и убедился, что они по-прежнему состоят из плоти и крови, а когда Каспар задел пальцем за колючий куст, из царапины выступили капельки крови.

– Папоротнику надо вернуться, но уже слишком поздно, – продолжила Брид.

– Не может быть слишком поздно. Я еще не до конца изменился. На нас напали волки, я хотел их отвлечь, а Примула осталась с малышкой. А они… они поймали Примулу, и пока она лежала и умирала, я пообещал ей смотреть за Петрушкой. Волки вернулись. Я увел их, но, в конце концов, они меня догнали. Кто теперь будет ее защищать? Не важно, что я изменяюсь. Я все равно могу о ней заботиться. Я ведь обещал ее маме. Мне надо вернуться. Отдай Свирель!

– Нет, Папоротник. Нельзя вращать обратно колесо жизни, которое для нас, смертных, крутится только в одну сторону. Мы должны вернуть Свирель им.

– Им? – спросил Каспар.

– Певцам магии, – объяснил Папоротник. – Брид, я ведь обещал!

Дева покачала головой.

– Ты прошел через смерть и очутился в Иномирье, в Ри-Эрриш. Смерть освобождает от обещаний прошедшей жизни.

– Но Петрушка в беде. Я должен ей помочь.

– Брид, – встрял Каспар, – если колесо жизни вращается лишь в одну сторону, как мы-то собираемся возвращаться?

Жрица не ответила, она все так же смотрела на рога того лёсика.

– Ты не можешь вернуться, Папоротник. Великая Мать уже решила, кем ты будешь. Ты больше не олень, посмотри на себя. Скоро ты превратишься в человека.

– Не хочу я быть человеком! – заспорил Папоротник, у которого начала линять шерсть на руках. – Я должен вернуться и заботиться о ней. Отдай мне Свирель, я попробую еще раз.

– Не выйдет. Ты появился всего на миг.

– Знаю, – повесил голову Папоротник. – Наверное, мелодию неправильно подобрал. Я все утро пытаюсь. Я хотел пройти через двери Нуйн, но так и не успел поговорить с Высоким Кругом. Меня хотели задержать, и я ухватил Свирель Дуйра.

Брид замерла.

– Слушай. Пение становится громче. Надо отдать им Свирель.

– Нет. Ты что, не знаешь, что они со мной сделают? – Папоротник ухватился за руку Брид, как ребенок. – Люди ведь такие медлительные! Не хочу быть человеком, хочу быть оленем.

– Должно быть, в момент смерти ты хотел, – сказала Брид.

– Хотел, – согласился Папоротник. – Я хотел быть человеком, потому что никто больше не умеет убивать злых волков. А человек может, кого угодно убить.

– Да, – грустно сказала Брид. – Да, и это – наше тяжкое бремя.

– Почему? Это ведь свобода! Подумать только: жить свободным от страха!

– Потому что мы расплачиваемся ответственностью. А настоящая свобода – это жизнь без ответственности.

Чем сильнее человек, тем меньше у него свободы. Мы должны вернуть Свирель, Папоротник, и придется тебе смириться.

– Не могу. Не сейчас. Я долго учился. Я уверен, что уже почти правильно подобрал ноты.

– Тебе удалось отправить через грань лишь саму Свирель, а когда я ее нашла, она притащила сюда нас.

До Каспара начало доходить, что случилось. Благодаря смешному маленькому существу, наполовину человеку, наполовину оленю, они спаслись от волчьих зубов и очутились в другом мире, в Иномирье, во вселенной духов.

– Так мы все-таки умерли, – в ужасе проговорил он.

– Да нет же, – спокойно ответила Брид. – Мы вообще здесь не должны быть. Это ошибка. Харле нас спас, мы все объясним, вернем Свирель и попросим, чтобы нас отправили назад.

Вдруг Брид замолчала и стала смотреть Каспару за спину. Таинственная песня делалась все громче. Песня почти знакомая… Да, точно, Каспар слышал ее в детстве, во снах. Он медленно обернулся.

Перед ними стоял человек, во всяком случае, Каспар так решил. Человек был невысок, наверное, на дюйм ниже его самого, с яркими светлыми волосами, отливавшими в тени деревьев золотом. Каспар принял бы его за эльфа, но Брид говорила, что в «Книге имен» эльфы не упоминаются и, следовательно, их на свете нет. За неимением лучшего слова он назвал бы человека просто красивым. Его кожа напоминала темную слоновую кость, а широко расставленные глаза над высокими скулами сияли пугающим желто-зеленым цветом. Незнакомец был одет в изумрудно-зеленые штаны, голый торс прикрывала лишь кожаная куртка. Гибкое тело охватывала шитая золотом перевязь, к которой крепился колчан со стрелами. С шеи на красном шнурке свисал рог. Человек стоял, широко расставив ноги, и смотрел на них заносчиво, как лорд, недовольный своими крестьянами.

– Итак, мы наконец нашли маленьких воришек, – объявил он твердым, но мелодичным голосом, и двинулся к ним неспешно, размеренно, так Каспар подходил бы к испуганной лошади.

Что-то в этом человеке торра-альтанец немедленно признал за волшебное: голос, плавность движений… К своему стыду, Каспар обнаружил, что боится его. Папоротник, дрожа, спрятался за Брид.

– Лесничий, – попискивал он, – певец Ри-Эрриш, Я тут ни при чем! Совсем ни при чем! Это даже не я придумал!