церковью, в которой служат только раз в год, стоит одиноко, окруженная водой. Несколько лет назад церковь была исправлена, причем были сохранены древняя архитектура и весь внутренний вид. Странное и какое-то жуткое впечатление производит полутемная церковь со скудной, обветшалой обстановкой. Сырость и затхлость могильного склепа обхватывает, когда входишь в нее, а со стен смотрят яркие, причудливые образы апокалипсических чудовищ и кроткие лики святых. Направо от входа стена занята целой картиной, изображающей строителя церкви, стоящего перед Спасителем на троне. Князь держит в руках каменную церковь с одной главой, очень похожую на церковь Спасо-Нередицы. На голове у него мягкая княжеская шапка с узорчатым верхом, на плечах узорчатая мантия, под нею светло-голубая ферязь с зеленым оплечьем.

Проповедь строгой жизни и удаления от мира с его соблазнами пришлась по сердцу многим жителям угрюмого севера. Среди необозримых лесов, в дуплах вековых деревьев скрывались и жили первые новгородские отшельники. Их пример увлекал других, и мало-помалу образовывались небольшие скиты, разраставшиеся потом в богатые и многолюдные монастыри. Уже в XII столетии по летописям насчитывается в Новгороде и окрестностях до 20 монастырей. Благочестивые иноки, распространяя христианское учение, были вместе с тем и колонизаторами в пространных и диких пустынях и лесах Новгородских владений. Около монастырей и скитов образовывались селения частью из местных жителей, частью из бродячих дикарей. Первые, вместе с христианством, воспринимали новгородские обычаи и новгородское устройство, вторые обращались в оседлых земледельцев при помощи средств, даваемых монастырями на обзаведение. По всей пустынной стране на северо-восток от Новгорода до северного поморья была раскинута сеть монастырей. От берегов озер Ладожского, Онежского и окрестных рек монастыри проникли до дальнего севера. Там, у холодного, неприютного Белого моря, построили в XV веке преподобные Зосима и Сав-ватий известный и теперь Соловецкий монастырь.

Из монастырей в окрестностях Новгорода самыми древними считают Перынский скит, основанный на месте сброшенного в Волхов Перуна, и Юрьевский монастырь, построенный, как говорят, Ярославом Мудрым в 1030 году. Юрьевский монастырь горел и приходил в упадок несколько раз, пока не был восстановлен в первой половине XIX в. на средства графини Орловой-Чесменской. Теперь это один из богатейших монастырей России. Издалека виднеются золотые главы его церквей, возвышающихся на правом берегу Волхова, против Рюрикова городища.

Большой известностью пользуются также монастыри Антониевский и Хутынский. О первом рассказывают, что он был основан в честь Антония Римлянина в начале XII века. Богатый юноша, уроженец Рима, Антоний рано проникся мыслью о ничтожестве земных богатств. Он сложил свои сокровища, золото и серебро в бочку, забил ее и пустил в море. Двадцать лет после этого он молился в пустыни. Найдя себе приют на скале у моря, он стоял там день и ночь, погруженный в молитву. Однажды поднялась сильная буря, всколыхались морские волны, оторвали часть скалы и понесли ее по морю с незамечающим ничего подвижником. Скала проплыла в Балтийское море, вошла в Неву, в Ладожское озеро, понеслась по Волхову, против течения, и остановилась у подгородного села Волховского в ту минуту, когда в новгородских церквах раздался благовест к заутрене. Святой думал, что находится у берегов Рима, но собравшиеся вокруг него люди говорили на непонятном чужом языке. По молитве и Божьему промыслу он постиг русский язык и стал говорить на нем. В ознаменование чуда прибытия Антония епископ Никита построил на этом месте монастырь. По указанию Антония рыбаки выловили сетями бочку с сокровищами, которые пошли на украшения монастыря.

Хутынский монастырь находится в 10 верстах от Новгорода. Основан он тоже в XII веке одним богатым новгородцем, постригшимся в монастырь под именем Варлаама. Не удовольствовавшись монастырской жизнью, Варлаам хотел подвергнуть себя большим трудам и лишениям. Он ушел в пустынное дикое место над Волховом, где, по преданию, гнездилась нечистая сила и пугала мимоходящих привидениями. Место это называлось Худынь от слова «худой». Варлаам поселился там с намерением выдержать искушения врага. Несколько лет, в полном уединении в тесной келье, сражался он с бесами, являвшимися ему в образах разных чудищ и зверей. Все вытерпел он при помощи молитвы и крестной силы. Бесы увидели, что ничего с ним не поделают, ничем не отвлекут его от молитвы и созерцания Бога, и оставили его в покое. Победитель заклял их в соседнем болоте, и с тех пор холм, на котором жил подвижник, был назван Хутынь. Потом там была воздвигнута церковь, и сподвижники один за другим приходили к Варлааму. Он творил чудеса еще при жизни, а по смерти гроб его был местом всяких чудес и исцелений. Одно из величайших чудес его при жизни было пророчество о снеге и урожае, после чего его стали считать покровителем земледелия.

Разрастались монастыри новгородские, раскидывались по всей громадной области, разрастались и их богатства от щедрых вкладов и пожертвований богомольных новгородцев.

Кроме монашества благочестие выражалось еще юродством и паломничеством к святым местам и в Иерусалим. Многие далеко не глупые люди прикидывались дураками и, под видом разных чудачеств, осуждали нравы и давали уроки жизни часто представителям сильных и влиятельных классов. В Новгороде сохранилось предание о двух юродивых, живших в XIV веке. Оба питались скудным подаянием, ходили босые даже в мороз и разными странными поступками навлекали на себя осмеяние, а иногда и побои от народа. Живя на разных сторонах города, они изображали ссоры новгородских партий. Если Федор появлялся на Софийской стороне, то Николай гнал его кочнами капусты, за что и был прозван Никола Качанов. Перед юродивыми заискивали богачи и бояре, боясь их смелого осуждения, а простой и бедный народ относился к ним с любовью за их заступничество.

Путешествия к святым местам совершались для искупления грехов. Ходили по монастырям, славящимся чудотворными иконами или отшельниками, творящими чудеса, и предпринимали трудное путешествие в Иерусалим. Описанный в новгородской былине Василий Буслаевич, отправляясь в Иерусалим, так говорил о своем путешествии:

«Мое дело не охотное:

С молоду бито много, граблено,

Под старость надо душу спасти».

Возвратившись домой, паломники рассказывали и правду, и выдумки про далекие страны. Так одни, по их рассказам, были у самого рая. Во время бури судно их прибило волнами к большой горе. На горе был написан-де Иисус неизреченной красоты, и сияние исходило от того места ярче солнечного. И слышали паломники звуки ликования и веселые песни. Вздумали они взобраться на гору и посмотреть, что там такое. Взобрался первый — глянул, всплеснул руками, засмеялся и побежал за гору. Послали другого и наказали ему непременно вернуться назад.